Ольга Романова: «Мы существуем для пяти процентов населения»

E-xecutive: В своем ежегодном послании Федеральному Собранию Дмитрий Медведев прямо заявил, что газеты – «непрофильный актив», от которого органам власти необходимо избавиться. Ольга, как вы оцениваете будущее прессы?

Ольга Романова: Будущее прессы никак не связано с пожеланиями президента РФ, как бы они ни были важны. Невозможно никакими постановлениями, указами, продажами переломить или изменить существующие тенденции. С дотациями или без, газеты и так умрут. Газеты до сих пор существуют только потому, что у них по каким-то физиологическим причинам еще есть читатели – хотя с каждый годом все более и более пожилые. Их количество от появления дотаций не увеличится.

E-xecutive: Леонид Парфенов на церемонии Влада Листьева объявил телевидение инструментом пиара власти. Независимое телевидение – утопия?

О.Р.: Независимое телевидение существует во многих странах мира, таковое есть и у нас. Это не федеральные, а те мелкие каналы, которые не зависят ни от чего, кроме как от вкусов их владельцев. Например, телеканал «Дождь».

E-xecutive: Сегодня активно развивается так называемая гражданская (народная) журналистика. Можно ли ее считать примером независимых СМИ?

О.Р.: Конечно. Лучшее, что появилось у нас за последние годы, – это блогосфера. Один только проект Алексея Навального чего стоит: он уже меняет систему – сколько конкурсов было отменено!

E-xecutive: В одной из своих публикаций медиа-аналитик Василий Гатов называет рынок печатных СМИ «царством деградации профессиональных стандартов», указывая, в частности, на подмену повестки дня «повесткой светской жизни». Согласно закону экономики, спрос рождает предложение. Может быть, диагноз необходимо ставить не прессе, а обществу с его потребностями?

О.Р.: Есть большая часть медиабизнеса, которая обслуживает граждан, не интересующихся ничем, кроме как глянцем, гламуром и личной жизнью Филиппа Киркорова, – да ради бога! А есть очень небольшая прослойка – не более 5% населения – людей, которые думают о чем-то другом. Качественные СМИ существуют только для них – и так во всем мире. В конце концов, и Washington Post или The New York Times читает не вся Америка – не более 5%. Зато эти 5% формулируют повестку дня.

«Пресса находится в последнем приступе агонии»

oromanova.jpg

E-xecutive: Пресса загибается. ТВ подконтрольно и политизировано. Где аудитории сегодня искать объективную информацию?

О.Р.: Знаете, люди, которые задаются этим вопросом, – те самые 5% – умеют находить и находят объективную информацию. Лично я иду за ней в Интернет. А люди, которые на разнообразные опросы общественного мнения отвечают, что им очень нравится наше телевидение, но плохо, что мало развлекательных программ, они, конечно, будут кушать то, что им дают. Это их выбор. И никто не будет навязывать этой аудитории реальные картины мира.

E-xecutive: Значит, журналистика уходит в Интернет?

О.Р.: Да ушла уже! Бумага находится в последнем приступе агонии. А с телевизионной промышленностью, я вас уверяю, мы покончим, как только поколение, покупающее телевизоры, отойдет в мир иной. Телевизор не нужен, когда есть компьютер. Ты только занимаешься поисками другого монитора и другой скорости скачивания фильмов.

E-xecutive: Но правы ли мы, говоря о том, что телевидение и пресса умрут, когда проецируем ситуацию на 5% населения?

О.Р.: Если мы имеем в виду журналистику – безусловно, да. Где вы видели на телевидении журналистику в последний раз? Ее там нет.

E-xecutive: Ольга, что сегодня называется качественной журналистикой?

О.Р.: Ничего совершенно не изменилось со времен сотворения мира в определении качественной журналистики. Это достоверность, объективность, оперативность, обязательно разные мнения и так далее. И без разницы, какой это жанр, какой носитель…

«Профессиональный журналист – это ничто»

E-xecutiveSlon.ru, Forbes и другие проекты, которые связаны с вашим именем, доказывают – качественная журналистика в интернете есть. Как ей не потеряться в «сетевой помойке»?

О.Р.: Бороться за читателя, давать ему качественный продукт, отличный от всего остального. А читатель не дурак. Меня совершенно не интересует завоевание 95% аудитории, я не хочу, чтобы меня читали, скажем, все доярки России. Хотя я вот прямо сейчас пишу статью о доярках, к которым отношусь с большим уважением. Недавно столкнулась с их делегацией в Общественной Палате: доярки (на секундочку!) пришли на заседание по либерализации экономического законодательства. И такие продвинутые доярки, я уверена, будут меня читать. А достучаться до сердца каждого не хочу – я же не политик. И не Филипп Киркоров.

Участник Сообщества Денис Никитас: Должно ли деловое издание стремиться стать бизнес-клубом, объединяя людей по интересам?

О.Р.: Наверное, да. По крайней мере, то, что делают «Ведомости» – периодически собирают круглые столы, конференции – можно назвать клубом. В Forbes и «Коммерсанте» то же самое. Это такая стихийная вещь, которая полезна и приятна всем сторонам процесса.

Участник Сообщества Денис Никитас: Кто в первую очередь должен работать в деловом издании – специалисты (экономисты, социологи, маркетологи) или профессиональные журналисты?

О.Р.: Нет такой профессии – журналист: во всяком случае, журналистике нельзя научиться в учебных заведениях. Если ты закончил экономический, металлургический или курсы бухгалтеров, можешь стать журналистом. Профессиональный журналист – это ничто. Это мыльный пузырь. Разве что свидетельство для барышни, собирающейся удачно выйти замуж и поговорить на общие темы с гостями мужа за одним столом. Все. А работать в деловых изданиях должны люди с горящими глазами. Нам не трудно, нам приятно обучить «нулевого» человека, глаза которого горят – от любопытства и желания это любопытство удовлетворить, да еще и зарплату за это получать. Кстати, вопрос «Почему ты такой умный, но бедный?» адресован прежде всего к представителям деловой журналистики. Мы сознательно не идем в бизнес, мы сознательно не работаем в банках и инвест-компаниях, хотя чаще всего знаем больше, чем люди, работающие там и получающие большие деньги. Мы выбираем другой образ жизни и видим в ней другой смысл.

E-xecutive: Вы преподаете на Отделении деловой и политической журналистики ГУ-ВШЭ? Зачем?

О.Р.: Скажу вам честно, я пошла работать в Вышку в качестве «ночной няни», чтобы приглядывать за своим сыном, который там учился. Он давным-давно закончил вуз и сейчас работает журналистом, а я прикипела и «воспитываю» будущих медиаменеджеров. Надеюсь, что с появлением класса медиаменеджеров в нашей стране не исчезнет, но хотя бы будет погашен извечный конфликт редактора, собственника и издателя (вещателя), который, собственно, заложен природой: редактор хочет много тратить, собственник – много зарабатывать, а издатель – и того, и другого. И только грамотный медиаменеджер способен сделать так, чтобы эти люди хотя бы мучили друг друга меньше.

«Я очень хочу быть интересной читателям»

E-xecutive: Должен ли работник СМИ быть «универсальным солдатом»? Не влияет ли конвергентность на качество его конечных публикаций?

О.Р.: Мы же не задаем Навальному дурацкий вопрос: «Вот вы и адвокат, и картинки с фильмами постите. Не вредит ли вам конвергентность?». Это же нормально, когда человек умеет говорить по-английски, водить машину и правильно использовать столовые приборы. Так и в журналистике – ты берешь в руки камеру, интервьюируешь, а потом пишешь хороший текст и размещаешь на него ссылки в социальных сетях. Сегодня ни у кого не может быть слуг: крепостное право прошло – все делай сам! И нанимать специалиста, чтобы, к примеру, сделать табличку в Excel – это глупо.

Участник Сообщества Борис Яровой: Обычно СМИ имеет одного главного редактора, который является и носителем «верховной идеи». А вот если сетевой проект создается путем объединения шестнадцати блогеров, каждый из которых личность сама по себе, цензуру не принимает в принципе, ни под кем не ходит, при этом каждый из них видит выгоды в объединении, в этом случае, какие сложности могут возникнуть у «центрального координатора»?

О.Р.: Здесь только юридические сложности, на самом-то деле. Надо все грамотно оформить. Если ресурс зарегистрирован как СМИ, то он, соответственно, попадает под действие закона о СМИ. Эти шестнадцать блогеров не могут себе многого позволить. Подписав контракт, они должны понимать всю ответственность перед обществом и перед главным редактором, который за ошибки сотрудников может быть привлечен даже к уголовной ответственности.

E-xecutive: Ольга, я знаю, вы активный пользователь социальных сетей. Преследуете ли какие-то профессиональные цели, когда, допустим, обновляете статус в фейсбуке?

О.Р.: Еще как преследую! У меня, как у любого человека, работа переходит в личную жизнь и наоборот. Тем более, у журналистов график ненормированный. Я очень хочу быть интересной читателям – это моя работа. И везде – в социальных сетях, на сайтах, где угодно – я пишу не о себе, а о том, что мне кажется жутко интересным, что нельзя пропустить. В фейсбуке я стараюсь из своей «стены» сделать маленькое информагентство. У меня – все, что кажется мне страшно важным, остальное вы узнаете где-нибудь еще.

Фото в анонсе: Афиша.Daily

Расскажите коллегам:
Эта публикация была размещена на предыдущей версии сайта и перенесена на нынешнюю версию. После переноса некоторые элементы публикации могут отражаться некорректно. Если вы заметили погрешности верстки, сообщите, пожалуйста, по адресу correct@e-xecutive.ru
Комментарии
Николай Романов Николай Романов Нач. отдела, зам. руководителя, Люксембург
>Пресса неизлечимо больна. Содержание любой прессы – это всего лишь отражение общества или того сегмента, который обслуживается данным сегментом прессы. Из чего делаем вполне закономерный вывод о том, что неизлечимо больная вовсе не пресса, а общество. Однако по закономерному стечению обстоятельств общество не может быть больным, поскольку любая внешняя болезнь общества (или то, что кажется таковой) является проявлением его эволюции, - будь то в сторону прогресса или упадка в сравнении с неким предшествующим ериодом и характерным для него набором ценностей, направлений и критериев восприятия информации, источником которой и становится пресса. Таким образом, никто в итоге не болен, - ни общество, ни пресса, - просто люди в очередной раз переживают трансформацию социума, частью которого они являются, что характеризуется той самой сменой набора ценностей, направлений и критериев восприятия информации. Собственно, это уже было в истории человечества не раз. Вернее, в истории прессы, - с момента превращения ее в массовый инструмент формирования и отражения интересов общественного мнения. Как было в 40-е годы, и в 50-е, и в 60-е, и в 70-е, и в конце 80-х, и даже в начале нулевых. Поколение сменяет поколение. И сегодня лишь речь идет об очередной мутации, только и всего. >E-xecutive выяснило у редактора Forbes – Ольги Романовой. Для получения необходимой информации источник оказался не лучшим, скажем прямо. Впрочем, это и не удивительно. Поскольку с подобными вопросами обращаться нужно не в русскую службу Forbes, которая сама по себе является весьма малоавторитетным источником, а за рубеж. Поскольку оттуда по определению виднее. Да и чисто исторически развитый мир уже проходил все то, что проходит Россия сегодня. Для западных СМИ - это своеобразная история в картинках их собственного прошлого. >… Их количество от появления дотаций не увеличится. Газеты в процессе эволюции просто исчезнут в привычном тиражном бумажном виде, но сохранятся в электронном. И более того, при уплате положенной суммы в специальном автомате, можно будет в течении нескольких секунд распечатать или получить на нем в уже распечатанном виде (в каждом из автоматов находится обычно готовый резерв из трех газет, чтобы не заставлять покупателя терять несколько десятков секунд на их печать) необходимую газету, как то практикуется сегодня в крупных бизнес-центрах Японии, США и Германии. Кто хочет – читает электронную версию или Интернет-издание по сети или благодаря портативным коммуникационным устройствам. Кто не хочет, - покупает себе в таком принт-киоске одну из нескольких десятков газет, принтовка которых происходит прямо в самом этом киоске с загрузкой шаблон-макета и рабочей печатной матрицы по сети. Кто совсем не хочет – выходит и покупает газету в киоске. Последних действительно становится все меньше. Число вторых остается стабильным в пересчете на один принт-киоск. Ну а число первых действительно растет. >О.Р.: Независимое телевидение существует во многих странах мира, таковое есть и у нас. Это не федеральные, а те мелкие каналы, которые не зависят ни от чего, кроме как от вкусов их владельцев. Независимое напрямую от центральной или региональной власти, но зависимое от вкусов и решений их владельцев, которые как раз могут быть более чем зависмыми как от центральной, так и региональной власти, а также различных формальных или неформальных груцпп политического и экономического влияния, также в итоге контролируемых властью или различными службами, которым это положено по статусу. В реальности, на территории конкретно взятого государства нет ни одного теле- или радиоканала, которые бы не контролировались прямо или косвенно властью этой страны и не использовались бы в нужный момент в ее интересах. Это общая практика, существующая в любых мало-мальски развитых странах мира. Наиболее известный и красноречивый пример такого рода из печатных т.н. «иллюстрированных» изданий, - это пресловутые журналы «Плэйбой» или «Плэйгерл», которые в годы «холодной войны» в прямом смысле слова являлись рупором антисоветской агитации и пропаганды в читательской массе как в США, так и за их границами. Как тут не вспомнить о пресловутых независимых «вкусах владельцев». > Один только проект Алексея Навального чего стоит: он уже меняет систему – сколько конкурсов было отменено! Проект этот, насамом деле, – пустое место, чтобы о нем еще упоминать специально. А что до конкурсов и всего прочего, то сегодня все элементарно упирается в нехватку денег. Собственно, результатом которой и является упомянутый проект. По совершенно банальной причине, - нет денег, а реализация подобным образом становится низкозатратной для любого проекта. >В конце концов, и Washington Post или The New York Times читает не вся Америка – не более пяти процентов. Зато эти пять процентов формулируют повестку дня. Т.е. та самая старшая возрастная категория, о которой интервьюируемое лицо отзывалось в начале интервью как чуть ли не о последнем якоре, еще удерживающем прессу от окончательного исчезновения. Очевидно, что интервьюируемое лицо заблуждается и причина заключается совсем в другом. Поскольку ни в одном обществе представители старших и постепенно сходящих на нет в плане социального веса возрастных категорий не в состоянии оказывать подобное влияние. В том числе и на издания, желающие остаться «на плаву». >Лично я иду за ней в Интернет. Вполне закономерный выбор «всемирной помойки», в которой, в отличие от прессы в тех же развитых странах, чаще всего никто и ни за что не отвечает в плане публикаций. Впрочем, применительно к России данное правило не соблюдается. Так что «помойка» имеет место повсеместно. И найти в ней что-либо полезное, согласитесь, невозможно, поскольку в помойки ничего приличного никогда не выбрасывают. В лучшем случае – использованное, а в худшем … >Да ушла уже! Бумага находится в последнем приступе агонии. Не следует быть столь категоричными. Никуда не ушла и не факт, что уйдет как минимум до середины текущего столетия. Ни для прессы, ни для глянцевых журналов. Просто видоизменится система представления печатных изданий, чему мы являемся сегодня свидетелями, - только и всего. Не уверен, правда, что с глянцевыми журналами произойдет с легкостью то же самое, как то произошло уже или происходит с газетами, но в какой-либо иной формат они вряд ли перейдут. >А с телевизионной промышленностью, я вас уверяю, мы покончим, как только поколение, покупающее телевизоры, отойдет в мир иной. Странное дело, - оно и не думает никуда отходить. Как и телевизоры, которые являются сегодня совместимыми с сетью, по аналогии с тем, как это было в развитых странах уже лет 20 назад. Просто меняется характер сетевого вещания с возможностью подключения к компьютерным сетям и совмещения телевизоров с компьютерами, которые становятся одним и тем же. Но это не значит, что телевизор, как и телевизионная промышленность умрут. Технические возможности станут иными. Они просто мутируют, видоизменяются в соответствии с новыми возможностями и потребностями, которые открываются этими возможностями. Только и всего. По аналогии с тем, например, как в США примерно 20-25 лет назад активно шла речь о смерти длинноволновых радиостанций. И что ? В результате никто никуда не исчез. Просто тот сегмент радио, который традиционно связывался с длинными волнами, перешел на другой, более «интересный» и качественый в плане обеспечения уровня связи диапазон. А длинные волны так и остались, хотя и носят сегодня все более служебный, а не развлекательный характер. >Ее там нет. В привычном советскому и отчасти российскому зрителю виде ее действительно там больше нет. Но это не значит, что она не вернется туда. Поскольку сугодня, в условиях переизбытка самой неудобоваримой информации, именно старые традиции вновь переживают свой ренессанс, будучи воспринимаемыми в качестве полноценного критерия достоверности информации и непредвзятости высказываемых суждений по сравнению с тем информационным потоком, который хлещет как из СМИ, так и из компьютерных сетей. >Ничего совершенно не изменилось со времен сотворения мира в определении качественной журналистики. Это достоверность, объективность, оперативность, обязательно разные мнения и так далее. Изменились журналисты и то, каким образом они трактуют на личное усмотрение приведенные выше понятия. >Нет такой профессии – журналист: во всяком случае, журналистике нельзя научиться в учебных заведениях. Есть такая профессия, - журналист. Как и есть такая профессия – репортер, телеведущий, обозреватель и т.д. И как и всем иным профессиям ей учат. Ей можно научить, но не все лица, которые ей учились, могут стать в ней великими или хорошими специалистами или преуспеть в этой профессии. Другое вопрос, что те люди, которые сегодня занимаются журналистикой, как раз никогда ей специально не учились. Да и не у кого было им учиться, тем более, что это сегодня не принято, - и тем более, на уровне каких-либо авторитетов прошлого и настоящего. И поэтому действительно журналистами называться не могут. А то, что они выдают, называясь журналистами, никакой критике чаще всего не поддается, формируя то, от чего читатель чаще всего просто отворачивается как от некачественного продукта, поскольку материалы в данном случае уподобляются негодной к употреблению продукции. Поскольку, даже с поправкой на то, что журналистика сегодня сводится именно к продукту, потребляемому разными сегментами информационного рынка, некачественную продукцию потреблять никто не будет. Тем более, при ее избытке на рынке. Другой вопрос, что нынешнее сведение информации к потребляемому продукту в полном объеме неправомочно, что и проявляется в итоге как в кризисе журналистики, так и в кризисе СМИ.
Менеджер, Москва
Романов Николай пишет: Бумага находится в последнем приступе агонии. Не следует быть столь категоричными. Никуда не ушла и не факт, что уйдет как минимум до середины текущего столетия. Ни для прессы, ни для глянцевых журналов. Просто видоизменится система представления печатных изданий, чему мы являемся сегодня свидетелями, - только и всего. Не уверен, правда, что с глянцевыми журналами произойдет с легкостью то же самое, как то произошло уже или происходит с газетами, но в какой-либо иной формат они вряд ли перейдут.
Согласна с Вами, Николай. Бумага не уходит, - даже моя любимая Виста, которая не так ломает глаза на электронном тексте не может сравниться с книгами, особенно теми, где продуманный современный шрифт. Мне приходится получать книжки по почте из Норвегии, почему у них мелкий шрифт без очков читается, а у нас и достаточно крупный, - порой не прочитать? Неужели создатели Висты не поделились с миром идеей, что читаем мы пока ещё всё таки глазами. ... Есть уникальные люди, которые и другими местами читают, - серёзно помню статью про одну женщину... Реально существует такой человек, :oops: но тёплая бумажная книга или хороший журнал, который везут на дачу, а не помойку, - это лучший подарок, ещё на долгие годы.
Николай Романов Николай Романов Нач. отдела, зам. руководителя, Люксембург

Здесь, на самом деле, есть и еще один немаловажный аспект. Дело в том, что чисто психологически, на подсознательном уровне, человеку всегда важно иметь возможность, как говорят, полностью охватить глазом то, чем ему предстоит заниматься. Если ему это удается, - т.е. он в буквальном смысле слова ''видит'' границы и масштаб некоего объекта, проекта, страницы, плаката и т.д., работа у него идет гораздо быстрее и эффективнее, чем когда он этого сделать не может, т.е. изображение, текстовый массив, информационная доска сообщений (в данном случае) и т.д. оказываются неохватными с одного взгляда. Или когда он не имеет возможности оценить весь проект, работая лишь с одной его частью или даже вслепую.

В последнем случае, он сознательно стремится к тому, чтобы отыскать-таки существующие у проекта или массива информации границы, - это происходит на подсознательном уровне. Т.е. применительно к газетно-информационным блокам в электронном виде начинает ''прокручивать'' сообщения, в лучшем случае задерживаясь лишь на картинках, не вникая в их суть. Ища ту самую границу информационного блока ''справа-слева-сверху-снизу'', закрепляя ее в своем восприятии какими-то представленными на странице заголовками или деталями, чтобы заранее знать, когда он до нее дойдет.

Т.е. в случае бумажного печатного источника человек изначально охватывает взглядом границы разворота газеты, журнала, страницы книги, плаката или чего бы то ни было еще, определяет их, а уже затем начинает знакомиться с их содержанием. По заложенной, если хотите, живой природой схеме, - ''осмотрелся, хищников в зоне видимости нет, - можно начинать кормиться, - а как дошел до границы, - нужно снова начинать оглядываться в их поисках''.

В случае электронных информационных носителей, экранных мониторов, электронных досок объявлений, электронных книг, экранов сотовых телефонов и т.д. человек не может сразу охватить эту границу, в результате чего, в ее поисках, для него на второй план отходит информация, т.е. содержание, которое является, на самом деле, самым важным. Т.е. помимо чтения информационного массива и рассматривания картинок в электронной форме, человек подсознательно ждет, - когда же он, наконец, дойдет до границы содержания. Что снижает внимание, усвоение информации, повышает рассеянность и т.д., в результате чего при восприятии ключевую роль начинает играть не текстовый информационный массив, а броские картинки, различного рода художественные изыски и т.д. Что больше свойственно политике рекламы, чем подачи ценной информации.

Зная эту особенность, создатели электронных СМИ всячески стараются различными способами создавать виртуальные экранные границы для читателя, оформляя их графически или иным определяемым на глаз образом, чтобы видя (или ''виртуально осязая'') их, читатель не отвлекался от предложенного его вниманию электронного текстово-информационного массива. Но вся проблема здесь упирается в разные мониторы и настройки программ, позволяющие выводить на экраны информационные блоки. В результате чего указанные информационные границы на разных компьютерах просто перестают быть таковыми, превращаясь лишь в выделенные небольшие участки на общем глобальном поле экрана монитора.

Примерно так, как выглядит фотография дачного поселка с воздуха, разбитого на десятки небольших участков, в то время как в реальности граница области восприятия, для улучшения работы с материалом, должна была бы проходить строго по границам экранам. Т.е. либо к границам каждого конкретного ''дачного участка'', либо к границам всего ''поселка'' целиком, если-таки удастся его вместить на экран полностью.

Т.е. резюмируя, - то, что может старая добрая бумажная газета, книга или журнал на уровне человеческого подсознания, современным электронным СМИ пока оказывается не под силу, да и более того, - им это оказывается элементарно невыгодным, поскольку известно, что чем больший массив всевозможной информации или ссылок на нее, а также рекламы и прочих ''ингредиентов'' будет втиснут на отдельно взятую страницу, умещающуюся в экран монитора, тем это выгоднее авторам такого электронного информационного источника. А все пресловутые разглагольствования о ''расширении возможностей восприятия'' и т.д. - суть пустая реклама, направленная на оправдание перегрузки восприятия читателя. Тем более, что глаз-то у него больше не становится, а именно через них он и воспринимает поступающую таким образом информацию.

Менеджер по закупкам, Москва

Форбсу спасибо. Единственный журнал, который читаю.
С удовольствием прочитал книгу Хлебникова ''ББ и история разграбления России''.

Николай Романов - графоман. Сорри.

Николай Романов Николай Романов Нач. отдела, зам. руководителя, Люксембург
>С удовольствием прочитал книгу Хлебникова ''ББ и история разграбления России''. В таком случае, вам должно быть понятно, почему он так плохо кончил.
Владислав Делов Владислав Делов Консультант, Москва

На редкость симпатичный и адекватный главный редактор.

Нач. отдела, зам. руководителя, Москва
Николай Романов пишет: В таком случае, вам должно быть понятно, почему он так плохо кончил.
Кто? ББ или Пол Хлебников? :D
Владислав Делов Владислав Делов Консультант, Москва

[COLOR=gray=gray]Кто? ББ или Пол Хлебников?[/COLOR]

ББ жив и судя по всему прекрасно себя чувствует. Слабо верится, что он плачет по ночам ностальгируя по грязному беспредельному Гондуру.

Супервайзер, Ярославль

''Независимое телевидение существует ... те мелкие каналы, которые не зависят ни от чего, кроме как от вкусов их владельцев.''

Вот и независимость - ни от чего, кроме... :D

Весёлые люди работают в серьёзной журналистике.

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи
Статью прочитали
Обсуждение статей
Все комментарии
Дискуссии
Все дискуссии
HR-новости
Россияне стали меньше тревожиться из-за работы

Год назад уровень тревожности россиян по поводу различных возможных проблем на работе был выше.

Уровень счастья напрямую влияет на продуктивность большинства россиян

При этом почти каждый четвертый респондент считает, что их руководитель ничего не делает для счастья сотрудников.

70% россиян отмечают сильное влияние работы на уровень стресса

Наибольший стресс создают строгие дедлайны, внезапные и большие объемы задач, а также собственные ошибки при выполнении задач.