Сколько в России брошенных деревень? В ходе переписи 2010 года в было установлено, что в стране есть 19,4 тыс. поселений без жителей. Эта цифра ежегодно увеличивается за счет опустевших сел и уменьшается за счет деревень, которые исключены из перечня населенных пунктов. Идет третья волна урбанизации. Первая пришлась на годы сталинской индустриализации. Вторая – на период развития советской промышленности во второй половине ХХ века. Третья началась с крушением СССР. Каков уклад деревенской жизни сегодня? Чем селяне отличаются от горожан? Каковы их устремления, ценности, какова мобильность? Собеседник Executive.ru – заместитель декана факультета медиакоммуникаций Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» доцент Сергей Давыдов.
Executive.ru: Почему вы исследуете деревню?
Сергей Давыдов: Потому что медиапотребление на селе совершенно не изучено. Исследователей и их индустриальных заказчиков интересует прежде всего состояние медиарынка в городах с населением от 100 тыс. и более. Что происходит в деревне – неизвестно. Поэтому в 2012 году мы предприняли экспедицию в Костромскую область, воспользовавшись любезным приглашением и поддержкой профессора Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Никиты Покровского. Он давно и продуктивно изучает состояние российской деревни – я имею в виду прежде всего «Угорский проект», в котором участвуют не только социологи, но и географы, биологи, историки, специалисты других отраслей, изучающие деревню. В 2013 году мы сделали совместное исследование с Донским государственным техническим университетом в Ростовской области. В планах на ближайшие годы еще два-три региона.
Executive.ru: Что представляет собой российская деревня XXI века в экономическом смысле?
С.Д.: Современная российская деревня – прежде всего, набор индивидуальных хозяйств. Они вышли на первый план, когда стали рушиться созданные при советской власти колхозы. Конечно, есть и агробизнес, и сильные фермерские хозяйства. В некоторых деревнях пытаются возродить народные промыслы, ремесла. Но никакой по-настоящему массовой альтернативы колхозам в постсоветский период не возникло. Очень много деревень, где никакого централизованного производства (выходящего за пределы индивидуальных хозяйств) нет и не предвидится. Не будем забывать, что любой сельский житель может прийти в магазин и там по доступным ценам купить молоко, хлеб и другие необходимые продукты.
Executive.ru: Кто создает рабочие места в деревне?
С.Д.: Прежде всего, государство. Во-первых, такие должности, как учителя, фельдшер, почтальон, участковый… Сельская инфраструктура минимальна, но, тем не менее, она существует. Во-вторых, сельские жители заняты на сезонных работах в таких сферах как строительство дорог, лесное хозяйство… Это не постоянные заработки, конечно. Но, скажем, в Костромской области люди, вовлеченные в эти трудовые отношения, зарабатывают по сельским меркам немало – по 30 тыс. рублей в месяц. Это, если так можно сказать, экономическая элита села. Официально по данным Росстата на 2012 год доля трудоспособного населения на селе составляет 58,37%, в городе – 61,73%. На первый взгляд разница небольшая. Но надо помнить, что сельские жители при наличии возможности нередко работают в городе; кроме того, некоторые явления официальная статистика «не видит».
Экспедиция Высшей школы экономики в Костромскую область. 2012 год.
Executive.ru: Сколько зарабатывают деревенские жители? Какова шкала?
С.Д.: Доходы, конечно, существенно ниже, чем в городе. В 2011 году, согласно Росстату, 37,7% от общего числа малоимущих домохозяйств в стране проживали в сельской местности. В целом, государственные рабочие места оплачиваются достаточно скромно. 3-5 тыс. рублей в месяц – нормальный доход для человека, работающего, например, сельским почтальоном или фельдшером. В этих условиях значительную роль приобретает пенсионер. Он финансово состоятелен, может реально содержать семью, включая неработающих членов трудоспособного возраста. Мы не раз наблюдали ситуацию: в продовольственный магазин идет пара. Спившийся мужчина неопределенного возраста – то ли ему 30, то ли 50 лет – и его старуха-мать. Они идут покупать водку. Ему надо похмелиться, но кошелек у нее...
Executive.ru: Деревня пьет больше, чем город?
С.Д.: Конечно. Ситуация тяжелая по всей стране; напомню, что по данным Всемирной организации здравоохранения Россия входит в пятерку стран по объему потребления алкоголя на душу населения. На селе ситуация усугубляется тем, что многие люди оказываются невостребованными, у них нет никаких возможностей для социального, профессионального развития, улучшения финансового положения. Согласно Росстату, в мае 2013 года уровень безработицы среди городского населения составил 4,5%, а на селе - 7,4%; зимой разрыв еще больше из-за сезонного характера работ. При этом на селе выше и доля застойной безработицы – когда работу ищут год и более: 35,5% против 31,1% среди горожан.
Люди, понимающие, что в деревне они не востребованы, переезжают в город. Мобильность приводит к тому, что население села сокращается. Здесь есть фактор негативного отбора. Город на протяжении десятков лет выкачивает из нашего села лучшие кадры. Точно так же, как Москва их выкачивает из регионов. Остаются те, кто не может и не хочет уезжать. В деревне очень большой дефицит людей молодого возраста, особенно мужчин в возрасте 20-30 лет. Женщин тоже не хватает, но недостаток мужчин выражен сильнее. Их там очень мало, потому что они оканчивают школу, идут учиться, пытаются остаться в городе. Те, кому не удается в городе закрепиться, жениться или выйти замуж – возвращаются. Равно как и разведенные женщины, у которых в городе больше никого нет.
Executive.ru: Насколько интенсивно идет исход из села?
С.Д.: Официально в прошлом году на селе число выбывших превысило число прибывших на 166 тыс. человек, из которых 157 тыс. человек трудоспособного возраста. В деревне есть разрыв поколений: там живут либо лети, либо представители старшего возраста. Молодежи на селе довольно мало, и отъезд в город считается нормальным, хорошим сценарием. Некоторые живут между городом и селом: работают в городе, привозят детей в деревню на лето, приезжают туда сами. Поддерживают родителей, которые в город не едут либо потому, что не хотят, либо потому, что в городе для них нет места. На их земле им лучше.
Executive.ru: К вопросу об исходе самых инициативных. Ваши респонденты рассказывали о возможностях экологического сельского хозяйства?
С.Д.: Они говорят об этом как о части их жизни: «Вот, мол, в городе нет такого молочка, маслица». Но не как о продукте, который можно продать. В крайнем случае они выходят на трассу и выставляют свою продукцию на столик, а проезжающие мимо машины останавливаются. Однако они не мыслят об этом в категориях товара, поскольку не видят перспектив для массового бизнеса, каналов сбыта…
Executive.ru: В Италии, Германии, Финляндии есть примеры, когда сотни и тысячи фермеров сообща строят канал сбыта. Вам известны случаи подобной кооперации в российской деревне?
С.Д.: Возможно, они есть, но мне не известны.
Инструктаж социологов перед интервью. Костромская область, 2012 год.
Executive.ru: Каковы политические взгляды российской деревни?
С.Д.: Вообще для сельских жителей не характерны разговоры о политике. Они не любят болтовню. Считают, что надо работать. И поэтому те столичные дебаты, которые они видят по телевизору – не приветствуют. Не очень понимают, о чем там идет речь, относятся к этому осторожно, отстраненно. Политика для них выглядит как обман и пустая говорильня. При этом их симпатии – на стороне советского прошлого. Они помнят, каким было сельское хозяйство при советской власти, и считают, что тогда жизнь была организована правильно, а сейчас – нет. В этом смысле деревня – оплот скорее левых взглядов.
Executive.ru: Теперь о предмете ваших исследований: как российская деревня включена в медиапространство?
С.Д.: Деревенские жители достаточно активно осваивают новые коммуникативные технологии. В тех селах, где мы были, до 50% жителей установили спутниковые тарелки и принимают многоканальное телевидение. Цифровое ТВ – нормальное явление в домашнем хозяйстве. С Интернетом картина немного сложнее. Сеть очень активно используется подростками. Наверное, это отчасти атрибут городской жизни, о которой они думают и к которой готовятся. Поэтому, видимо, и родители готовы оплачивать доступ в Интернет. Часто в сеть выходят при помощи оборудования, который родственники привезли из города. Это – компьютерный second hand, доживающий свой век на селе.
Executive.ru: Вы перечислили каналы, а каков потребляемый контент?
С.Д.: Очень простой. Если мы говорим об Интернете – поиск информации, подготовка к школьным занятиям, обучение и т.д. – это одно направление. Второе большое направление – социальные сети. Деревенские девушки сидят в «Одноклассниках» и общаются с городскими парнями. Что касается цифрового телевидения – у человека появляется несколько десятков каналов в доме, но он все равно смотрит Первый, «Россию», НТВ. Популярен телеканал «Звезда», там показывают советские фильмы. Из нишевого контента смотрят «Охоту и рыбалку». Даже такие массовые каналы, как СТС или ТНТ, на селе особой популярностью не пользуются. Во-первых, это молодежный, а во-вторых,– городской контент. Он сельским жителям не очень понятен.
Executive.ru: Вы сказали, что люди, зарабатывающие в деревне 30 тыс. рублей в месяц, входят в экономическую элиту села. Как взаимодействуют между собой различные слои деревенского общества?
С.Д.: Сельские жители очень зависимы друг от друга. Когда в рамках исследования мы были в одном селе, нас приглашали купить дом и поселиться. Одним из ключевых слов, на мой взгляд, когда они нас зазывали, было: «Ну, хотя бы зиму с нами переживите!». То есть им необходим сосед, необходимы хорошие отношения с соседом, потому что периодически возникают такие ситуации, жизненные вызовы, что одному не справиться. Проходится вести, что называется, диалоги выживания. Безусловно, в деревне все друг за другом следят, перемывают кости друг другу и в курсе особенностей жизни каждого.
Executive.ru: У соседа во дворе появился автомобиль. Реакция деревенского сообщества?
С.Д.: Думаю, что сообществу в том или ином виде нужно будет осознать, откуда взялся этот автомобиль. Для соседей ситуация будет понятна, если владелец автомобиля выше их по иерархии. Если он предприниматель, если носитель власти – чиновник, работник полиции… В городе мы не знаем, кто наш сосед по лестничной клетке – вполне возможно, он долларовый миллионер, возможно, его доходы связаны с зарубежным бизнесом, но просто ему нравится жить в соседней квартире. В деревне все более замкнуто. Там ты либо такой же, как твой сосед – либо ты понимаешь, почему он отличается. При этом количество ролей в деревенском обществе меньше, чем в городском.
Executive.ru: Какого будущего деревенские родители желают детям?
С.Д.: Естественно, чаще всего хотят, чтобы их дети реализовались в городе. Случаев, когда карьера заведомо строится с расчетом на деревню, не так много. Наверное, у родителей есть надежда, что потом, через какое-то время и старшее поколение будет в городе, благодаря детям. Или, по крайней мере, городские дети будут из города поддерживать старшее поколение, оставшееся в деревне.
Экспедиция Высшей школы экономики в Костромскую область. 2012 год.
Executive.ru: Это тупик?
С.Д.: Да. Для значительной части людей, живущих в деревне, это тупик.
Executive.ru: Какой будет российская деревня через 10 лет?
С.Д.: Изменения будут происходить в двух направлениях. Во-первых, сельское население сокращается, уменьшается количество деревень. Когда в деревне перестают постоянно жить люди, она ликвидируется. Горожане покупают деревенские дома как дачи, но обычно имущество таких дачников разворовывается, если нет хотя бы одного домохозяйства, в котором живут круглый год. Во-вторых, сельский образ жизни востребован городом. Поэтому будет расти число компактных поселений, в которые будут вливаться горожане. Это будет новая деревня.
Executive.ru: Вы имеете в виду, что новые деревни будут образовываться в зоне относительно легкой транспортной доступности?
С.Д.: Не факт. У горожан есть спрос и на дикую природу, вдали от цивилизации.
Экспедиция Высшей школы экономики и Донского государственного технического университета в Ростовскую область. Июль 2013 года.
Три этапа урбанизации в России
|
Годы |
Тенденции |
| 1917-1939 | Доля городского населения выросла с 18% до 33%. Число городов в России в 1939 году составило 1114. |
|
1950-1990 |
Доля горожан выросла с 45% до 74%. Отмечается преимущественный рост больших городов. |
|
1990 - |
Начиная с 1993 года рост числа городов прекратился. Доля горожан составляет 73%. В стране началась убыль населения. |
Фото в анонсе: pixabay
Наверное не плохо.
Мне это напоминает ситуацию, когда индифферентный сосед выражает сожаление о смерти рядом с ним живущего на площадке. Он даже может 500 или 1000 рублей положить и выразить участие. Дело в том, что помогать надо живым, тогда и сочувствие будет уместным.
Игорь, когда Вы были в деревне (Московская область не в счёт)?
Равнение на Канаду и другие развитые страны? Равнение - это хорошо, но не в нашей ситуации.
Олег, в том и беда, что судьбу деревни решают люди с Вашим пониманием всей ситуации, с видением деревни из Москвы.
В Смоленской и Тверской областях тоже много дачников. Но дачник - это человек с небольшим доходом по московским меркам и огромными деньгами по меркам селян, приезжающий в деревню подышать чистым воздухом, вырастить грядку лука (иногда) , сходить грибы. В лучшем случае наймёт аборигенов за мизерное вознаграждение что-нибудь сделать возле дома. Эти люди не поднимут село никогда.
Вы даже не пособник ГБ, Олег, не обольщайтесь. Читать надо внимательнее, что написано. Лукашенко ведь был прав, что не стал принимать помощь от госдепа.