Источник заблуждений и грез
И было так, великий Падишах!
В дальней северной стране, где летом по улицам ходят медведи, хотя многие проезжие путешественники, которым удалось покинуть тамошних гостеприимных жителей с целой печенью и светлой головой, ибо ходят про те места ужасные рассказы, и такие путешествующие многие сомневались в том, что в означенной стране есть улицы и дороги, но все сходились на такой вещи, что зимой там так холодно, что даже медведи, одетые в шубы, стараются спрятаться в глубокие пещеры и спят там до весны, страшась жуткого холода, жили Борщильщик и Борщильщица.
Хлеб свой они добывали тем, что варили Борщ, и был тот Борщ весьма недурен на вкус местных жителей, и потому торговля у супругов процветала. Борщильщик носил воду из колодца, который выкопал еще его дед, носил тяжелые кадки с Борщом, отгонял от сарая бродячих собак, норовивших стащить мясо и кости, предназначенные в Борщ, но более с теми собаками ничего не сотворял. Борщильщица договаривалась с торговцами мясом, картошкой, капустой и иными неподакцизными товарами, а также руководила своим сильным мужем, когда он топил печь и мешал Борщ в огромном чане, купленном ими в рассрочку по договору лизинга на три года, хотя сносу тому чану не было бы и до пра-правнуков. Лизинг Борщильщики выплатили лет уж пять тому назад, и был тот Чан столь удобен, что не сменяли бы они его на новомодные Кастрюли, пусть даже те и продавались бы в кредит.
А еще было в обязанности Борщильщицы – за полчаса до готовности Борща идти по тому месту, которое наивные жители (да простит Небо им их заблуждения!) в своей гордыне называли Дорогой, и громко кричать, призывая голодных, но платежеспособных. Хотя иной раз Борщильщики тоже не брезговали отпускать Борщ в кредит, особенно армии местного Правителя, а местных стражников они вообще потчевали за бесплатно, как и многие другие Торговцы и Производители, отчего те стражники размножились, наели огромные чресла и не могли уже гоняться за Ворами, и оттого последние тоже размножились, обленились, разжирели и даже не опасались собираться все вместе и Думать, как им еще облапошить прочих жителей. Но об этом я надеюсь поведать тебе ближе к 2012-й ночи.
И хотя торговля Борщильщиков давала приличный cash flow, но особого прибытка у них не было – в частности оттого, что мясо, капуста и картошка постоянно росли в цене, а местный помощник Великого Визиря, по прозвищу Четырехглаз Бессменный, очень умело пополнял казну местного Правителя, пользуясь природным страхом жителей перед словами из трех букв, а особенно НДС и ЕСН.
Но Борщильщики не унывали, поскольку были малограмотны, и не умели сальдировать свое имущество, долговые расписки армии, а также свои обязательства по НДС и ЕСН и другим аббревиатурам. Было им довольно того, что каждый день они ложились спать сытыми, а иногда могли прикупить себе обновку или малое Средство Производства, вроде того Черпака, которым мешали Борщ. Ничего лишнего они не покупали, все купленное тут же шло в дело, и особыми расчетами они не заморачивались.
Но все изменилось однажды, когда Четырехглаз Бессменный, не удовлетворяясь прежними налогами, повелел собирать и налог на Прибыль.
Что это такое – никто не знал, потому что пощупать можно было - Чан или Черпак, монету – попробовать на зуб, а от Борща и вообще исходил и запах, и тепло, и на вид он выглядел весьма аппетитно. А Прибыль ни увидеть, ни пощупать, ни понюхать, ни услышать, ни лизнуть не удавалось. Потому Четырехглаз повелел сперва все деньги отнимать как Прибыль, но мудрый Правитель тех мест тормознул беспредел и разрулил в натуре по понятиям, повелев считать Прибылью разницу между Доходом и Прямыми Затратами. И это было справедливо и мудро.
Но Правитель-то не знал, как не знал его дед, и отец, что Четырехглаз, и отец его, и дед, и троюродные дядья уже давно рыли подкоп под фундамент местной экономики, и еще при Прадеде Правителя придумали, что можно не платить за товар Деньги, а давать долговую расписку, называемую по нашему Дебил-торка, потому что Дебилы с нее торчали. Потом, правда, местные жители переиначили название на свой лад, и получилась у них Дебиторка, к чему они и привыкли. Сначала-то торговцам эта идея понравилась, и они не заметили подвоха, поскольку Слово свое привыкли держать крепко, а у кого было все же недержание, тем тогдашние Властелины разнообразным способом давали понять, что отрываться Слову от человека негоже. Иные Властелины отправляли за несдержанным Словом только голову Словоблуда, иные и всего Словоблуда целиком, но что расписка, что деньги – было едино, и любой мог прийти к должнику и взять у того деньги по расписке, ибо расписку давали только те, у кого деньги были, и большие, но не было охоты таскать их все при себе, ибо не всякий богатый человек способен поднять свое богатство самостоятельно. Но, в общем, все было нормально, пока расписки давали только те, у кого были Деньги или Товар.
Но еще в давние времена Четырехглазов Предок обманом втерся в доверие тогдашнего Правителя, и начал писать необеспеченные Расписки. А потом и вовсе – организовал со своим сводным братом Эмиссионный Банк, и поставил это дело на поток. Но самое страшное произошло еще позже, когда пра-прадед Четырехглаза борзо нагнал по беспределу тогдашнему Правителю, что все прочие Расписки западло, а его Расписки в тему, потому что у него есть Ксива о высшем образовании. И с тех пор так и тянулась в той стране барахляная житуха – как начислять налоги, так по любым распискам, а как брать налоги – так деньгами или расписками Эмиссионного Банка. А поскольку Четырехглаз даже РЭБами не хотел за товар рассчитаться и зажал эмиссию, а всю свободную ликвидность отгонял своим подельникам за бугор, то Торговцам и Производителям пришлось совсем туго.
Но на хитрость Четырехглаза существовало в той стране в то время не особо богатое, но дружное Братство Винта, тоже имевшее Ксивы о Высшем Образовании. И то Братство было готово подписаться против беспредела, и мудрый тамошний правитель (да продлит Небо годы всех Правителей!) повелел, чтобы стражники Четырехглаза все же терли по понятиям с Братьями Винта, прежде чем гасить фраера. А поскольку какая ж терка без бухла? – стали с тех пор членов Братства Винта называть Бухальтеры, или Бухалтеры.
И те Бухалтеры, еще из прежних, договорились со стражниками Четырехглаза считать Доходом Дебил-торку, а Прямыми Расходами все, что истребится в натуре Торговцем или Производителем в течение Налогового Периода. Потому что отговорить Четырехглаза от налогообложения Дебил-торки было невозможно, а Правителю было недосуг вникать в эти вопросы.
И было некоторое время все неплохо, пока жадность стражников Четырехглаза не начала губить фраеров. Ибо заедало стражников то, что Промышленники стали покупать себе высокопроизводительное, а, стало быть, и дорогое, оборудование – и относить потраченные деньги в Прямые Расходы. И хотя и НДС, и ЕСН, и еще триста тридцать налогов и поборов, а также внебюджетных фондов, население, включая Борщильщиков, платило, но налог на Прибыль Бухалтерам удавалось отмазать. А Четырехглаз-то видел, что и Дебил-торка, и даже деньги у населения несмотря ни на что не переводятся – да хранит Небо мудрых Правителей и продлит их дни!
И напел Четырехглаз Правителю, что Торговцы и Промышленники покупают себе лично Жигули да Уралы на те деньги, что им с помощью Бухалтеров удалось занычить. И повелел Правитель, которому было жалко, что Жигули да Уралы, по которым горам он кудрявым мальчиком бегал в валенках, уйдут в частные руки, и никто из новой малышни не сможет насладиться тамошними ледяными горками, не относить на Прямые Расходы крупные покупки свыше одного Червонца на прежние деньги.
А скрыл от него лукавый Четырехглаз, что Жигули да Уралы – не горы красивые да богатые, в которых Правитель бывал. «Урал» – тот был помесь телеги без одного колеса с курощателем углеводородных джиннов, а «жигули» - и вовсе срам что сказать. Хотя сам-то Четырехглаз уже давно на Мерине ездил…
Но недолго торжествовал лукавый Четырехглаз. Хоть и удалось ему казну заморскую набить временно свободными деньгами Торговцев да Промышленников, да совсем оскудели они в отсутствие замены Основных Средств, которых уж никак было не приобрести от наступившего безденежья, даже в кредит. И били челом торговые и промышленные люди Властелину той страны, и подносили они ему рубища свои, и язвы показывали, и бумаги умные, Бухалтерами писанные, на память оставляли, чтобы было из чего Правителю в часы отдохновения от забот кораблики делать да самолетики пускать.
И повелел Правитель вновь относить на Прямые Расходы деньги, уплаченные за Основные Средства, да только не сразу, а частями. Но это уж опять Четырехглаз с подручными постарался…
Да еще подсуетились тут Карл с Марксом и внесли свою путаницу насчет Стоимости. А поскольку слаб человек и лениво ему выговаривать несколько слов подряд со смыслом, а проще выговорить одно заковыристое, хотя и без смысла, то как-то быстро получилось, что все Стражники Четырехглаза и Бухалтеры стали говорить не «деньги, заплаченные за Основные Средства или товары», а «стоимость основных средств или товаров», а вместо «деньги, затраченные на покупку товаров и иных активов, прямо необходимых для производства и сбыта товара» стали говорить «себестоимость товара». Так и пошло с тех пор.
И вроде бы все не страшно, но привела такая малая замена осмысленных фраз на звонкие, но бессмысленные термины, и ко многим недоразумениям, и к уходу Финансового Анализа с истинного Пути Служения Производству и Торговле в дебри и болота Амбивалентности Семантической Релевантности, и даже страшно выговорить – к порче Денег! Но это уже другая история – о Стоимости, Капитале, Труде и Настоящих Деньгах.
С тех пор так и повелось в той стране: то Четырехглаз какую каверзу удумает, то Братья-Бухалтеры контрмину подведут… и забыли все в итоге такой перманентной разборки о сути вещей.
Но это еще не вся сказка, а только присказка о том, откуда взялась сама Себестоимость. Не от ума она взялась, а от хитрости. Не от потребностей Торговли и Производства, а от потребности хоть что-то отстоять от завистливых стражников Четырехглаза. Не от желания сделать лучше, а от нужды скрыть плохое…
«Но что же дальше, Шахерезада, - так спросил Падишах? Ведь должен же быть какой-то Смысл в этой Себестоимости, ибо даже заблуждающийся Правитель остается Правителем, и раз он повелел своему народу считать Себестоимость, и разрешил не платить с нее налог, то и должно быть какое-то зерно мудрости в кизяке высокоумия?»
«О, великий Падишах, - воскликнула Шахерезада! - Воистину, мудрость твоя проникает в глубины дальше центра Земли и поднимается выше седьмого хрустального свода Небес! Но годы прошли, и много мутной воды глупости утекло в кривых арыках человеческих мозгов, прежде чем люди стали принимать в экономике суть вещей, как она дана Небом, а не изобретать воздушные замки и фиолетовых летающих крокодилов на потеху Шайтану, подобно тем несчастным, что не знают меры в анаше, кусе, кодеине, амфетамине, спидболе, мескалине, псилобицине, лизергиде, фенциклидине, метилендиоксипроизводных амфетамина, фентаниле, метадоне, трамадоле и иных двенадцати и одной дюжин позиций благословенного Списка I для целей статей 228 и 229 УК РФ, да будет благословен Минздрав и подразделения Его! И это не считая вина, которое Пророк прямо запретил для правоверных. Но послушай же, о Повелитель, третью часть рассказа о заблуждениях, связанных с Себестоимостью, ибо знать о пороке необходимо, чтобы ему не предаваться, как учил ученик Ибн Сины Ильяс Мечников, лично изучавший на себе влияние различных доз аль-кухля1, да простят его за это его святые!»
«Так продолжай же, о Шахерезада, и поведай мне об иных заблуждениях, связанных с Себестоимостью», - повелел Падишах.
1 - В европейском произношении аль-кухль стал «алкоголем». Илья Мечников действительно лично проводил опыты по потреблению разных доз алкоголя и вел соответствующие дневники наблюдений.
