Какие ключевые ценности должны предлагать своим слушателям программы MBA? Чему и как должны учить бизнес-школы сегодня и, тем более, завтра? Какие задачи ставит перед ними корпоративная практика? Эти вопросы были в центре внимания дискуссий, которые прошли в январе 2016 года на Гайдаровском форуме, в седьмой раз организованном Российской академией народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС). Руководители международных образовательных организаций, школ и корпораций из разных стран нарисовали в своих докладах образ бизнес-образования будущего. Чтобы попасть в это будущее, школы должны решить семь главных задач.
1. «Очеловечивание» программ
Еще 20-30 лет назад бизнес-школы уделяли основное внимание функциональным навыкам: менеджменту, маркетингу, финансам. Но сегодня на первое место вышли навыки общения: лидерские качества, умение управлять собой, эмоциональный интеллект, работа в команде, работа со СМИ, с органами власти, этика бизнеса. Очень важными становятся гуманитарные дисциплины: изучение иностранных языков, традиций и психологии разных народов. Ведь в управленческие и производственные команды все чаще будут входить люди разных культур.
«Лидеры и сотрудники будущего будут отличаться от нынешних, – прогнозирует Пол Джадж, президент Международной ассоциации MBA (AMBA International). – Появится новый тип лидера, который работает вне иерархии. Его главной компетенцией станет работа по привлечению и объединению людей. Это очень важно уже в силу того, что люди эпохи знаний будут менее лояльны организациям. От лидера потребуется умение лично притягивать таланты».
2. Нацеленность на инновации и предпринимательство
Другая тенденция, меняющая классический образ бизнес-школы, – стремительное повышение скоростей, с которыми происходят изменения в технологиях и в экономике. Школы обязаны быстрее реагировать на все эти изменения. Это означает, с одной стороны, ускоренное обновление программ. С другой стороны – смещение фокуса на предпринимательство и внедрение в бизнес-практику инноваций. Каким образом это сделать? Могут ли школы стать катализаторами перемен?
«Могут. Из центров обучения бизнес-школы превращаются интеллектуальные центры», – уверен ректор Московской школы управления «Сколково» Андрей Шаронов.
«Центром инноваций должны быть не бизнес-школы, а наши выпускники, – акцентирует проректор американского Bentley University Майкл Пейдж. – При этом мы не должны делать из них инноваторов. Мы должны их учить общаться с инноваторами. Они должны уметь находить необходимые человеческие ресурсы в разных странах мира и понимать, как эти «кусочки» соединить, чтобы сделать что-то новое. Они должны уметь интегрировать менеджмент и инновации в структуру своей организации и применять их на новых рынках».
«В стремлении к качеству образования важно не упустить эксперимент. Нужно выйти за рамки стандартных программ обучения. Один из путей – дать возможность студентам знакомиться с опытом всего мира», – считает первый вице-президент Международной ассоциации по развитию университетских бизнес-школ (AACSB International) Тимоти Мескон.
«В бизнес-школах много говорят о том, что нужно учить интерпринеров и лидеров. Но это предпринимательство, это не теория, это создание на базе бизнес-школ кластеров инноваций, венчурного капитализма. Такие примеры мы уже видим в Британии и США», – полагает Виталий Подольский, в прошлом слушатель Chicago Business School, а ныне управляющий партнер ФМФ «Капитал» и член совета директоров Группы «Черкизово».
3. Укрепление связей с корпоративной практикой
Серьезная претензия к программам MBA – отставание от требований корпораций. Даже в лучших международных школах преподаватели предлагают слушателям устаревшие кейсы. В итоге, в реальный бизнес возвращаются выпускники, обогащенные теорией, но часто слабо представляющие, как применить эти знания в конкретной компании.
«Бизнес-школы недостаточно активны в том, чтобы повернуть бизнес лицом к себе, – считает Виталий Подольский. – Но если они сумеют это сделать, то откроют гигантские возможности, в том числе в кризис. Сегодня у российских корпораций все меньше ресурсов, чтобы инвестировать в образование. И при этом у них все выше потребность в таких инвестициях».
Проблема в том, что бизнес-школы не всегда могут предложить корпорациям тот продукт, который им нужен. Есть ли хоть одна бизнес-школа в России, которая обобщила бы международный опыт и дала бы ориентиры, как вести бизнес в условиях экономического эмбарго? Предлагает ли кто-нибудь курс, рассказывающий о том, как работать в условиях обесценивающейся валюты? Такие курсы разработали некоторые школы Бразилии и Турции, в России их пока нет. Нет в линейке российских программ MBA курсов, адаптированных для специалистов розничного банковского бизнеса или для специалистов по управлению большими данными… Это лишь несколько случаев неудовлетворенного спроса, которые прозвучали в ходе дискуссий на Гайдаровском форуме.
В итоге компании не спешат обращаться в российские бизнес-школы за решением своих текущих проблем. А самые крупные из них создают корпоративные университеты и посылают своих топ-менеджеров за рубеж. Пример – Сбербанк, сотрудничающий с пятью иностранными школами, и ни с одной из российских. Какой должна стать бизнес-школа, чтобы быть интересной корпорации?
«Среди ее преподавателей должны быть лидеры бизнес-мысли XXI века, рассказывающие о том, что будет завтра, а не о том, что было вчера, – описывает требования ректор Корпоративного университета Сбербанка Валерий Катькало. – Мы ищем знания, которые позволяют банку становиться более конкурентоспособным. Поэтому нам нужны в России школы-партнеры, которые находились бы в состоянии постоянных изменений и не боялись конкурировать с зарубежными школами».
4. Конкуренция с корпоративными университетами
Задача корпоративных университетов – повышение квалификации менеджеров среднего звена. Они появились в последние десять-двадцать лет и все чаще заменяют собой подобные курсы, на которых зарабатывают бизнес-школы. Неизбежна ли конкуренция между ними?
«Это устаревший взгляд. Корпоративные университеты – не «домашние» бизнес-школы. Это инструменты реализации стратегии компании и удовлетворения ее текущих потребностей. А бизнес-школы могут предлагать компаниям специальные программы для руководителей старшего звена», – утверждает Валерий Катькало.
«Я работаю в крупных американских корпорациях двадцать лет. И у всех из них есть корпоративные университеты, где обучается средний менеджмент. А высший менеджмент они посылают на программы EMBA, – рассказывает Борис Щербаков, генеральный директор компании Dell в России. – Корпоративные университеты сегодня в России выполняют функции множества отсутствующих образовательных инструментов. Поэтому, определяя инструмент, важно избежать синдрома «все или ничего». У компаний должна быть возможность выбора. Иначе ни о какой эффективности системы образования говорить не придется».
«Если в компании работают преподаватели бизнес-школы – это хорошая синергия. Это дает обеим сторонам новую точку зрения на проблемы и задачи», – полагает Майкл Пейдж.
«Кроме того, бизнес-школы могут и должны играть большую роль в исследованиях для компаний, создании интеллектуальной собственности, – дополняет Виталий Подольский. – У бизнеса потребность в этом огромная. И синергия будет идти в обе стороны. Особенно на фоне неразвитости институтов аналитики в России. То есть школы могут занять то место, которое различные исследовательские центры занимают в Европе».
5. Повышение качества нетворкинга
«Бизнес-школа – это коммьюнити, которое должно быть сильнее, чем Facebook и Linkedin», – афористично формулирует сверхзадачу в этом направлении Виталий Подольский. Среди ценностей, которые предлагает MBA, возможность завязать полезные связи – в одном ряду со знаниями и навыками, необходимыми для карьерного роста. Но когда Chicago Business School спросила выпускников одной из своих программ, готовы ли они рекомендовать ее своим друзьям, 8% среди отказавшихся это сделать сослались на то, что школа не помогла им построить обещанную деловую сеть. И при этом ни один выпускник не высказал разочарования в качестве образования.
Причина проблемы в неоднородности учебных групп, в которые во всех школах мира попадают люди с разным профессиональным и жизненным опытом. Они далеко не всегда интересны друг другу, и после окончания обучения их пути часто расходятся. Как сделать сообщества слушателей более устойчивыми? Ответы на этот вопрос еще предстоит найти. Возможно, один из вариантов ответа – практика школы «Сколково», вовлекающей своих студентов в общение за пределами учебных аудиторий. В «Сколково» создано несколько сообществ, объединенных интересом к редким видам спорта. Есть триатлон-клуб, есть команда навигаторов, участвующая в гонках на яхтах. В результате появляется новая основа для нетворкинга, появляются новые лидеры и завязываются новые связи.
6. Освоение интерактивных и дистанционных технологий
Blended Programs (смешанные программы) – еще один тренд в MBA на ближайшее десятилетие. Они должны объединить лучшее, что накопило традиционное образование и современные технологии. По данным Международной ассоциации развития менеджмента (CEEMAN), объединяющей бизнес-школы Центральной и Восточной Европы, около 70% ее членов уже сегодня используют в обучении компьютерные инструменты: виртуальные симуляторы, онлайн-экзамены и опросы, системы дистанционного обучения. Чаще всего технологические новинки внедряются на магистерских программах, реже на программах Executive MBA и DBA.
Пока обучение посредством общения с компьютером используется как вспомогательный инструмент. В чистом виде e-learning практикует небольшое количество бизнес-школ. Например, среди тех, что имеют аккредитацию AMBA, таких всего 2%. Разработка платформ дистанционного обучения стоит дорого. А в глазах амбициозной бизнес-аудитории, которая стремится получить уникальные знания, ценность e-learning недостаточно велика. Оно не заменяет живое общение с профессурой, неспособно подарить те же яркие эмоции, которые дарит коллективное открытие знаний. Но взрывное развитие современных технологий может изменить ситуацию уже в недалеком будущем.
Новые платформы дадут онлайн-образованию многие преимущества классических школ, вплоть до передачи ощущений, которые возникают у человека, когда он лично присутствует на лекции или научной конференции. Студенты, находящиеся в разных концах мира, смогут учиться и работать как в синхронном, так и в асинхронном режиме. А такие ресурсы, как агрегаторы онлайн-программ edХ, Open University, и даже Linkedin, могут стать крупными ритейлерами бизнес-образования нового поколения, сделав его доступнее и дешевле. Очевидно, если бизнес-школы останутся в стороне от этого процесса, они потеряют многих своих клиентов.
7. Индивидуализация программ
Если корпорации мечтают об индивидуальном подходе, то отдельные слушатели – тем более. Благодаря e-learning первые шаги в этом направлении уже сделаны. В будущем настраивать программы под потребности и возможности студентов позволят технологии обработки больших данных и нейротехнологии.
Уже сегодня как за рубежом, так и в России разработаны устройства, фиксирующие сигналы, которые подает мозг, и позволяющие оценить, насколько глубоко усвоена информация. Если во время лекции раздать это устройство студентам, преподаватель сможет со статистической точностью понять, как сильно привлекли внимание те или иные из показанных слайдов. Дальше повышение интереса к курсу зависит уже только от преподавательского мастерства: все ориентиры для этого есть. А по мере совершенствования нейротехнологий появится возможность оценивать освоение учебного материала по множеству различных параметров. Результатом станет создание индивидуальных курсов, учитывающих уровень знаний и психологические особенности каждого студента.
«На смену интернету придет нейронет, передающий на расстояние не только информацию, но и мысли, образы, какие-то состояния человека, – уверен Евгений Плужник, первый проректор Московского технологического института, ведущего исследования в области нейрообразования.
Но чтобы это будущее стало реальностью, бизнес-школам во всем мире предстоит пройти через те же процессы трансформации, проводить которые обучают их преподаватели: вырабатывать видение, формулировать стратегию, строить бизнес-планы и привлекать инвестиции. По свидетельству ректора Школы управления «Сколково» Андрея Шаронова стартапы в области обучения уже привлекли $1 млрд в мире. Бизнес-школы традиционного формата могут только мечтать о таком финансировании. И это еще одна глобальная задача, которую им предстоит решить, чтобы ответить на вызовы времени.
Источник фото: 24.kz
Андрей Геннадьевич, ну что Вы опять про трафик) Я то надеялся, что продолжим обсуждение фракталов-хаосов и прочих "плюшек" от бизнес школ)
Хорошо, замолкаю) Простите, что "спел свою песню" не в унисон)
Владимир,
О трафике: работа у меня такая :)
* * *
По существу вопроса. Моя позиция относительно российских бизнес-школ совершенно прозрачная.
1. В условиях, когда в 1991 году (по не зависящим от редакции Ехе обстоятельствам)) принципы устройства российской экономики изменились, в хозяйственную деятельность включились сотни тысяч людей: кооператоры, челночники, гаражные кустари, самозанятые и проч. Как правило, они не имели экономического образования.
2. По прошествии времени некоторые из них (именно некоторые, т.к. выжили далеко не все, и далеко не все обнаружили способность к следующему шагу) потянулись к знаниям. В том числе потому, что бизнес, в котором они работали, перешагнул из состояния "малый" в состояние "средний", а сами они поняли, что недостаток знаний мешает их карьере.
3. В ответ на это российские вузы стали в середине 1990-х предлагать образовательные программы для взрослых. Назывались эти программы громко: MBA, но на начальном этапе представляли собой, вероятно, что-то вроде рабочих факультетов. Рабфаки, как Вы помните, имели место в 1920-х годах в условиях "симметричных" 1990-м годам: тогда, как и в 1990-е годы, институциональная структура образовательной отрасли не соответствовала запросам экономики и общества.
4. По мере развития российские образовательные программы для взрослых действительно стали приближаться к международному формату MBA, потому что:
а). Школы конкурировали друг с другом.
б). Школы сотрудничали друг с другом и выработали правила игры (понимание стандарта MBA). Школы утвердили этот стандарт в государственных инстанциях. Потом имел место любопытный процесс: государство перестало регулировать бизнес-школы. Была создана система саморегулирования отрасли. Ехе подробно освещал этот процесс. Государство заметило механизмы саморегулирования и попросило бизнес-школы поделиться опытом, распространить этот опыт саморегулирования на другие отрасли. Насколько я знаю, "шлюзы" для трансляции опыта уже строятся - к практике бизнес-школ проявляют интерес инженерные и др. вузы.
в). К преподаванию привлекались выпускники зарубежных бизнес-школ.
г). К преподаванию привлекались лидеры российского бизнеса.
д). Российские школы начали совместные программы с европейскими бизнес-школами.
е). К преподаванию привлекались лучшие выпускники российских же бизнес-школ, которые на основании своего опыта утверждали: "Так учить не надо, а надо вот так!"
ж). Состав абитуриентов изменился. В школы сейчас приходят не бывшие челночники и кооператоры.
В итоге с содержательной т.зр. российские программы MBA-2000 и MBA-2016 -- это "две большие разницы" (с).
Я вижу состояние отрасли не в моменте, а в процессе. А судить об уместности или неуместности бизнес-школ в системе российского образования предлагаю непременно с учетом пункта 1.
Андрей Геннадьевич, про Рабфаки и про то, что я их помню, спасибо, уважили))) Да, я Ленина "видел")))
Ну а про позицию, которую я тут высказал, тоже могу сказать, что она полезна для школ; ибо к критике стоит прислушиваться. Что означает, что и я свои "пять копеек" в эволюцию нелюбимых мною бизнес школ, надеюсь, внес)
Я по прежнему предлагаю Михаилу ту проверку, которую я описал. Хотя из Ваших предыдущих описаний понял, что шансов на ее реализацию в рамках Вашего проекта нет. Школы же не отслеживают, как я понимаю))), нашу, участников сообщества, реакцию на их рекламные обращения)
А зря, было бы интересно провести такой тест, ей Богу)
Тем не менее, как пионер (раз уж Ленина "видел") готов такой ряд синтезировать и придумать формат для сайта, как такой тест можно было бы сделать публичным) Предложение остается в силе)
Представляете, Андрей Геннадьевич, какая реклама для программы бизнес-школы: вокруг виртуального предприятия шторм, а школьный инструмент для антикризисного управления, "компас" на основе школьных технологий, четко показывает курс для бизнеса)
Г-н Черкашенко,
1) Каковы у меня основания утверждать, что Вы не сможете доказать свое утверждение?
Очень простые. Они не описали свою программу сколько-нибудь детально, поэтому утверждать о ней нельзя вообще ничего.
2) Вы много написали о том, что делали Вы - это никоим образом не приближает к тому, что делают или не делают они. До тех пор, пока они не предлагают научить на программе строить вечные двигатели или получать потомство от стерильных кроликов, в Вашем "доказательстве" следует исходить из того, что умеют они.
3) Перед Вашей фразой о способах борьбы с неопределенностью следует поставить "Одним из ...". Кроме того, есть и так называемая существенная (природная) неопределенность, с ней вообще нельзя бороться. Прогноз - да, хорошо, но есть и другие способы работы в условиях неопределенности, например, Uber использует surge pricing, изменяя цену на свои услуги в зоне города в зависимости от соотношения текущего соотношения спроса и предложения.
4) Какое отношение имеет Ваше предложение о прогнозировании значений некоего придуманного Вами ряда к способности школы обучить тому, чему она обещает - мне не понять. Я считаю вполне вероятными как вариант, что люди, которые спрогнозируют Ваш ряд, не сумеют сделать обещанное школой, так и вариант, при котором те, кто не построят прогноз, сумеют выполнить обещания школы. Хотя бы в силу размытости этих обещаний :).
В заключение я бы хотел сказать, что мои подозрения относительно Вашей неспособности доказать Ваше же утверждение укрепились настолько, что практически переросли в убежденность.
Ну и слава Богу, Михаил) Рад за Вас, что у Вас появилась убежденность, но....
Так же по пунктам, как и Вы)
Мы привыкли, что когда мы обсуждаем любой кризис, мы используем термины, описывающие возрастание неопределенности в кризисные периоды по сравнению со "спокойными" временами. В конце 60-х - начале 70-х годов вышла статья трех математиков, которые изучали систему уравнений Дж. М. Кейнса, но для открытой (глобализованной) экономики. В этой работе они показали, что страновые экономики, объединяясь в сеть мировой экономики порождают тип неопределенности, называемый хаосом (особый тип динамики, который мы пока не можем предсказывать). Про это есть масса статей, так что мое утверждение про невозможность прогноза, а значит и планирования (осмысленного) в некотором смысле является аналогом вечного двигателя, который упомянули Вы), то есть это научный факт.
3. Что такое "так называемая существенная (природная) неопределенность" я не знаю)) Сможете просветить, что это за зверь и почему с ней нельзя бороться? По мне, так это ровно то, про что я Вам написал в предыдущем пункте. Если это что-то другое, буду Вам признателен за расширение моих горизонтов)
Про работу с неопределенностью при помощи "волшебной" методики имени какого-то иностранного слова Uber и соотношения ТЕКУЩЕГО спроса и предложения. Ключевое слово в этой фразе я выделил) А что будет завтра со спросом и предложением и как эта волшебная методика отменяет прогноз, делая последний "....одним из" Планировать на текущих значениях так же эффективно, как идти вперед, повернув голову назад)
Надеюсь, теперь, моя позиция стала понятнее, Михаил?)
По поводу подозрений: на мой взгляд, людям нужно верить, Михаил. Естественно, до тех пор, пока они своими действиями или текстами тебя не озадачили. Обсуждаемый нами текст у меня такую озадаченность породил, на что я и среагировал. Так что все просто))
Михаил, глючит сайт, пункты 1 и 4 выпали из текста) Повторю их.
1. По поводу того, что нельзя судить о некоторых утверждениях программы не видя программы (как и фильмы Голливуда). Увы, с этим Михаил, не соглашусь. Можно, и еще как. Я готов судить только о той фразе, о которой и говорил с самого начала - о возможности научить менеджменту, технологиям и дать инструменты, которые обеспечат устойчивость в любую погоду, как утверждает автор рекламы.
Вот этому они научить точно не смогут, именно - в любую погоду. Причина принципиальной невозможности - в пункте 2 далее.
4. По поводу непонимания того, как ряд связан с возможностью школы обучить заявленным чудесам. Про необходимость прогноза я уже сказал Про то, что далеко не всегда он возможен и существуют ситуации, когда он принципиально не возможен - тоже уже сказал.
Теперь про то, зачем предлагал ряд. тот ряд, который я предлагал, обладает свойствами хаотической динамики, он плохо предсказуем. хотя не содержит в себе случайной компоненты. С рядами, которые обладают свойствами хаотичности, связывают многие кризисы, например, кризисы на разных биржевых площадках. Говоря о таких рядах авторы часто указывают на их фрактальность (нелинейность) которая и приводит к плохой предсказуемости. Заметьте, Михаил, слово фрактал также присутствовало в тексте рекламы)) Сейчас модно говорить о фрактальности рынков и это слово помещают везде, где и можно, и нельзя. Я отреагировал на то, что оно стояло не по месту) Так вот, возвращаясь к предложенному мною ряду: он хаотичен и плохо предсказуем, хотя в нем нет никакой случайности (от слова СОВСЕМ) и он, по утверждениям многих исследователей, является хорошей моделью кризиса. Вот поэтому (кризис+любая погода) я и предложил такой ряд.
Сразу хочу сказать, что с их прогнозом не справляются и профильные НИИ РАН, не говоря уже о бизнес-школе (вспоминайте свои вечные двигатели), так что я знаю результат наперед.
Именно поэтому я и взял на себя смелость утверждать, что реклама содержит просто красивые слова - фрактал, хаос, самоорганизация, которые имеют слабое отношение к программе и обеспечению возможности сохранить устойчивость в любую погоду. Научить последнему - устойчивости в любую погоду не сможет никто! И по этой причине эти слова (красивости), как и словосочетание "тонкие сигналы" стоит брать в кавычки. Об этом я могу судить точно по причине того, что именно этим - прогнозами, рисками и поддержкой управленческих решений (методическая сторона, математические модели) я и занимаюсь и в консалтинге, и в преподавании
Естественно, поскольку, если вчитаться внимательнее, в своем посте я начал с Зазеркалья современной российской экономики. Это - редко встречающаяся в мировой экономике "зона", в которой все с ног поставлено на голову (другая аналогия Зазеркалью). Говорят, ребенок первый месяц все видит наоборот. Этот период в нашей младенческой экономике затянулся. И учить ходить и видеть "наоборот" успевших подрасти младенцев (менеджеров, включая топов) - важная функция, которую выполняют наши бизнес-школы (в силу обстоятельств, несомненно, - полезную))).
Уважаемый Михаил (не следую Вашей манере пренебрежительно обращаться "г-н").
Ваша категоричность меня заинтересовала. Обратился к профилю. Позвольте процитировать: "Отсутствует толерантность к агрессивному невежеству, приобретать не намерен. Если в первых трех предложениях обнаруживаю чушь, дальнейшие верные утверждения считаю случайными.Мое участие в работе этого ресурса закончено".
Впечатляет. Дискуссия с Вами теряет смысл.
Напоследок искренне рекомендую задуматься над своей должностью - "управляющий (!) директор" - много интересного для себя откроете.
А что касается существа дискуссии, согласен с Владимиром (к сожалению, из профилей изъяты отчества) Черкашенко, поскольку употребление "походя" терминов "синергия", "фрактал", "теорема Геделя", теория катастроф" и им подобных людьми, не умеющими составить и решить простое дифференциальное уравнение, забавно, но не веселит.