INSEAD — давний участник мирового рейтинга двадцати лучших школ бизнеса. Изначально школа задумывалась как альтернатива пресловутому Harvard. Сегодня INSEAD на равных конкурирует с Harvard Business School, привлекая в кампусы Парижа и Сингапура жителей всех пяти континентов. Многонациональность классов — одна из главных отличительных черт этой школы. Невиданная национальная толерантность и близкое расположение к границам нашей страны сделали INSEAD одним из популярнейших мест учебы россиян.
До того как отправиться в Европу за MBA, Артем Фоменко занимался финансами в ADD Engineering; участвовал в консалтинговых проектах для одного из подразделений Газпрома. Успешная карьера финансиста шла рука об руку с неуемной страстью к автомобилям. Учеба в INSEAD позволила осуществить мечту. Сейчас Артем возглавляет крупный автомобильный центр Audi в Санкт-Петербурге. В беседе с E-xecutive он рассказал, чему в INSEAD можно научиться у сокурсников, нашлось ли применение полученным знаниям, на какой доход может рассчитывать выпускник MBA, чем он лучше обычного практика и почему футболист Андрей Аршавин ездит по Лондону на машине с питерскими номерами.
Executive: INSEAD — школа бизнеса, может, и хорошая, но не больно популярная за океаном. Скажем, американцы предпочитают не указывать европейское бизнес-образование в своем резюме. Почему, решившись на обучение за рубежом, вы выбрали Европу, а не Штаты?
Артем Фоменко: Мне нужна была школа из мировых топ-20, которую знали бы в России, потому что уезжать из страны я не собирался. Я думал насчет Stanford, Columbia Business School и Wharton. Но от Штатов меня оттолкнула двухлетняя программа (MBA в INSEAD — один год) и отсутствие национального разнообразия. Честно говоря, я даже не подавал документы в другие школы: я все равно отдал бы предпочтение INSEAD.
Executive: Долго готовились к поступлению?
А.Ф.: Интенсивная подготовка была короткой. Дольше собирался с мыслями и изучал школы — на это ушло около двух лет. А GMAT сдал с первого раза хорошо — 710 балов при среднем бале INSEAD в 700. Я пару месяцев готовился к нему с преподавателем.
Executive: Много было русских, когда вы поступали?
А.Ф.: Русскоязычных на моем потоке училось около десяти человек. Были люди с израильским гражданством, из Узбекистана, но в основном из России.
Executive: До школы бизнеса вы занимались внутренним контролем на российском заводе Ford…
А.Ф.: В INSEAD я подавал документы, когда был занят еще в российской компании. Когда устроился в Ford, я уже знал, что мои документы рассматриваются в школе.
Executive: Что привело вас в INSEAD — нехватка конкретных знаний? Возможность для продвижения?
В школу бизнеса идут за резким карьерным скачком. Но, конечно, не каждый выпускник MBA добивается успеха. К тому же, учеба — отличная возможность сменить область деятельности.
Executive: А знания в школе бизнеса дают? Или это только трамплин для карьеристов?
А.Ф.: Школа бизнеса — это все-таки бизнес. Совсем глупых туда не набирают; им нужны люди, которые в будущем способны сделать карьеру. Однако и знания там даются. Все же преподаватели и студенты с их разнообразным опытом, образованием и национальностями — это само по себе интересный информационный фон. Первые два месяца учебы (базовые курсы) давались легко, потому что до INSEAD я получил экономическое и финансовое образование. А вот дальше начинается серьезная работа.
Executive: Чему можно научиться у сокурсников?
А.Ф.: Прикладным и практическим решениям. Они оказывались в самых разных ситуациях и видели, какие результаты приносили их действия. Но глобальные теории или новую статистику лучше донесут профессора, у которых есть доступ к мировому опыту. К тому же, педагоги помогают наладить контакт между студентами, чтобы те могли делиться тем самым опытом. Поэтому нельзя отдавать предпочтение только профессорам или только сокурсникам.
Executive: В INSEAD многих привлекает национальное разнообразие в учебных классах…
А.Ф.: Я был очень доволен своей группой: со мной училась девушка из гонконгского GE, военный инженер из Израиля, был мадагаскарец с безумным опытом работы в разных странах, говорящий на восьми языках. Причем в первой половине курса группы составляют сами профессора; они собирают классы, сбалансированные по возрасту, полу и предыдущему опыту.
Executive: Какие-то плюсы для себя в национальном разнообразии нашли?
А.Ф.: Многонациональность помогает совершенствовать навыки общения и адаптации. Люди совершенно разные: ценности, манера общения, этические принципы, религия. Со всеми нужно находить общий язык. В таких условиях внимательнее слушаешь людей, начинаешь лучше понимать другую точку зрения. Ведь шаблоны из предыдущей жизни не работают, приходится искать новые подходы. В будущем ты уже быстро и легко настраиваешься на других людей. В управлении людьми ведь важно понимать, что человек может думать по-другому, чтобы вести себя с ним соответствующим образом.
Executive: К русским в школе особое отношение?
А.Ф: Относились так же, как ко всем. Российские студенты отличались только тем, что хорошо ладили с индусами, арабами и африканцами. У западных студентов общение с ними не всегда было простым.
Executive: За какими знаниями стоит ехать в INSEAD?
А.Ф.: Хорошо учат стратегии и стратегическому планированию. Финансами INSEAD особо не славится, но мне повезло — я учился у одного из лучших профессоров по финансам Кевина Кайзера. Если хотите стать экономистом, лучше выбирайте школу с двухгодичной программой — в INSEAD на все времени не хватит. А общий менеджмент, стратегия, международный бизнес — это коньки INSEAD.
Executive: Стал ли какой-то предмет откровением?
А.Ф.: Был классный курс «Принятие управленческих решений», где исследовались принципы, на основе которых люди принимают решения. Все это в связке с психологией, статистикой и теорией вероятности. Например, нам рассказывали про избирательность внимания, про его влияние на потребительское поведение и на принятие более сложных решений: директора в штаб-квартирах точно так же подвержены слабостям, как и обычные люди.
Executive: Вы нашли применение этим знаниям в России?
А.Ф.: В России это дает еще больший эффект, потому что степень рационального подхода в наших решениях ниже, чем на Западе. Российский менеджмент принципиально не доверяет цифрам, а больше полагается на чутье, ощущения, разговоры и мнения.
Executive: Было желание остаться после учебы для работы в Европе?
А.Ф.: Я не исключал эту возможность, но когда я заканчивал INSEAD, самый рост был в России: найти работу у нас было проще. Я никогда не хотел уезжать из России, меня моя страна устраивает.
Executive: Сейчас вы возглавляете крупный автоцентр в Санкт-Петербурге. На такую должность вы рассчитывали, поступая в школу бизнеса?
А.Ф.: Честно говоря, нет. В самом начале учебы я посетил центр помощи карьере. На первом семинаре они дали задание: «Опишите работу вашей мечты». Я написал, что это должно быть связано с автомобилями и переговорами. Мне не смогли определить что-нибудь подходящее под эти параметры, а через несколько месяцев я наткнулся на вакансию на сайте MBA Exchange: крупный дилерский холдинг искал человека для развития проектов в Восточной Европе. После нескольких собеседований мне предложили работу в России.
Executive: На ваш взгляд, есть ли минимальная позиция и уровень зарплаты, ниже которой выпускникам зарубежных школ бизнеса нельзя опускаться?
А.Ф.: Все зависит от того, кем человек был до учебы. Для состоявшегося и обеспеченного руководителя, который шел в школу с целью сменить сферу деятельности, позиция в новой области даже с потерей в деньгах — адекватная должность, он добился своего.
Executive: Сложно представить выпускника с топ-дипломом MBA в роли сейлза…
А.Ф.: Если он продает бизнес-джеты по $50 млн за штуку, то это не такая плохая позиция (смеется). А если сотовые телефоны в переходе, то, конечно, это неправильно.
Executive: Так какой денежный рубеж вы бы определили?
А.Ф.: Выпускники топ-20 школ MBA занимают посты директоров российских предприятий или позиции младших консультантов — это не меньше $80 тыс. в год. Но по мне, лучше быть лидером в небольшом бизнесе, чем шестеренкой в огромном механизме.
Executive: Вы знаете примеры неудачного трудоустройства после MBA?
А.Ф.: На следующем после меня потоке учился парень. До школы сделал хорошую юридическую карьеру. С помощью MBA хотел что-то поменять в своей жизни, но, видимо, так и не понял, что именно. С юридическим образованием ему было сложно учиться, он чудом закончил INSEAD. Хорошего предложения после выпуска ему не поступило, а возвращаться к привычной юридической работе он не захотел. Но это единичный случай.
Executive: Среди русских сокурсников были такие случаи?
А.Ф.: На нашем потоке всего три-четыре студента не получило предложения. В Москве в течение двух-трех месяцев они все нашли работу. Школа бизнеса — не гарантия устройства на работу. Например, для работы в Европе надо владеть языком: зная только английский, можно устроиться в Великобритании или России, а в Германии или Франции без знания местного языка делать нечего. Нужно активно искать работу, понимая, кому ты нужен: если ты юрист, но решил стать финансистом, то никто тебя не возьмет только из-за MBA.
Executive: Перед вами как перед главой крупного дилерского центра сейчас стоит серьезная задача — сохранить объемы продаж в условиях всеобщего спада. В чем отличия ваших нынешних решений от тех, которые вы принимали до учебы?
А.Ф.: MBA не меняет человека, а в концентрированной, сжатой форме позволяет получить тот бизнес-опыт, который иначе человек получал бы пять-десять лет. И не факт, что он столкнулся бы в жизни со всеми ситуациями, которые обсуждаются в школе. Если бы я сейчас руководил этим бизнесом без MBA, мне бы потребовалось гораздо больше времени, чтобы войти в курс дела. Я бы совершил гораздо больше управленческих ошибок. С другой стороны, если бы я руководил сразу после MBA, — это было бы не лучше. В бизнесе важен личный опыт принятия решений в сложных ситуациях: в переговорах, конфликтах, управлении и общении с людьми. Если этого нет, от MBA не стоит ждать чуда. Школа может только отполировать эти навыки, разнообразить и дополнить.
Executive: Весь деловой мир обрушился на бизнес-образование, обвиняя выпускников и преподавателей в рецессии. По-вашему, у кого в нынешней ситуации больше шансов спасти свой бизнес — у выпускника MBA или управленца, который успел сам «набить все шишки»?
А.Ф.: Бизнес-среда меняется быстро и непредсказуемо. Поэтому шишки, которые ты набивал десять лет, сейчас могут быть не впрок. А на MBA есть возможность узнать мировой опыт и разнообразие ситуаций. Конечно, человека с академическими знаниями, который только и делал, что решал консалтинговые задачи в отрыве от реальности, ставить управлять лесопилкой глупо — он такое устроит, что мало не покажется. Но все же преимущество будет у практика c MBA, потому что у него будут дополнительные знания.
Executive: По вашему опыту, среди выпускников школ бизнеса преобладают академические личности или практики?
А.Ф.: Больше людей с академическими знаниями. Причем в европейских школах выпускников-практиков больше, чем в американских. В Штатах опыт работы большинства студентов — год-два. У них в голове ничего, кроме теории, нет. Их первое рабочее место, естественно, - консалтинг. Европейские школы бизнеса — INSEAD, IMD, LBS — берут людей с изначально большим опытом, поэтому на выпуске больше практиков из разных отраслей.
Получать MBA в детстве бессмысленно. Многие вопросы, которые там поднимают, не поймешь и не осознаешь без трех-четырех лет опыта в разных бизнесах.
Executive: В чем основные различия между управленцем Запада и России?
А.Ф.: На Западе до недавнего времени весь бизнес был предсказуем, поэтому можно было работать по неким правилам. Именно эти правила и преподавались в школах бизнеса. Менеджеры натаскивались по ним, а потом действовали. Такие управленцы и совершают больше всего ошибок, они не могут оценить ситуацию. Российские же менеджеры зачастую не знают правил, но находят выход интуитивно — реагируют по обстоятельствам. А оперативное управление — это и есть реакция на обстоятельства в краткосрочном интервале. В долгосрочном — это уже управление обстоятельствами.
Executive: Судя по числу экспатов в российском бизнесе, иностранным компаниям не по душе интуитивный подход наших руководителей.
А.Ф.: Запад не доверяет русским. Экспат может хуже работать, но поставят все равно его. Когда экспатов берут российские компании — это в основном понты. Хотя порой с помощью иностранного начальника налаживают контакты с западными инвесторами или пытаются повысить уровень порядка. В любом случае экспату нужна команда из русских, без нее он все проекты завалит.
Executive: В российских компаниях и MBA популярностью не пользуется.
А.Ф.: В российских компаниях ценится phonebookman, «человек-телефонная книжка»: важно, кого ты знаешь и кто тебя знает. Некоторых еще интересует твой предыдущий опыт работы. Но в целом, надо признать, уровень образования российских менеджеров низок. Степень MBA не помешала бы всем в массовом порядке.
Executive: Мало кто согласится.
А.Ф.: Кому-то MBA действительно ничего нового не даст. Он такую дорогу прошел, что сам может научить кого угодно.
Executive: У INSEAD одно из самых больших сообществ выпускников MBA в России. Приходилось ли вам прибегать к помощи бывших сокурсников?
А.Ф.: Все ассоциации в основном сосредоточены в Москве. Я в Питере живу, поэтому редко участвую. Но связи с бывшими сокурсниками поддерживаю. Я знаю нескольких выпускников INSEAD, которые работают в моей области. Когда я занимался развитием бизнеса, периодически встречались, чтобы обсудить тенденции на рынке. Сейчас часто обмениваемся аналитикой. Через выпускников я вышел на многих поставщиков услуг.
Executive: Как вы относитесь к «клубной культуре», когда однокашники поддерживают друг друга в деловой жизни?
А.Ф.: Положительно. Я и сам всегда помогу. Но в России для обращения к человеку мало быть выпускником той же школы: надо знать ученика, который знаком с нужным человеком, — напрямую не получится. Причем использовать связи выпускников можно и для международных проектов. Со связями проще, чем без них.
Executive: Какие-то из этих проектов поднимались на ваших глазах в самой школе?
А.Ф.: На предпринимательство в INSEAD делают особый упор. Есть специальные курсы, фонды, стипендии. Профессора помогают оценивать проекты. Кстати, очень много людей идет в школу бизнеса именно для того, чтобы потом начать свое дело, используя полученные связи и наработки.
Executive: А как вы отдыхали в перерывах между учебой?
А.Ф.: Во Франции шикарные условия для отдыха. На скудный студенческий бюджет можно было выпить бокал прекрасного вина (смеется). Много путешествовали по Франции, по выходным выбирались в Париж. Но основной отдых — это все-таки вечеринки, которые устраивают сами студенты. Каждую неделю собирались, иногда не по одному разу. Если учеба не в радость, эффект не тот. К тому же, на таких вечеринках связи и нарабатываются (смеется).
Executive: На своем сайте вы сообщаете, что передали футболисту Андрею Аршавину во временное пользование новую Audi A6. Почему именно он?
А.Ф.: Мои коллеги по работе хорошо знакомы с Андреем. Когда мы узнали, что футбольный клуб Arsenal выдал ему Citroen, решили, что такому футболисту надо что-то поприличнее. Это же не только PR, но и хорошее приключение — проехать на машине с питерскими номерами через всю Европу и в Лондоне вручить ее Андрею в День Победы. Конечно, он может позволить себе любую машину, но теперь на тренировки он приезжает на привычной леворульной машине с родными номерами. Надеемся, теперь в Англии ему еще комфортнее…
Вы можете успеть назвать лучшую школу бизнеса мира - голосуйте!
Также смотрите:
Дмитрий Фокин: «Скептикам бизнес-образования для начала нужно его получить»
Карина Еникеева: «Лучше посвятить два года MBA, чем умирающему бизнесу»
Детальное описание школ бизнеса и MBA на E-xecutive:
Справочник бизнес-образования в России
Справочник бизнес-образования за рубежом
Источник изображения: pixabay.com
+722
Александр Шенаев
Редактор, Москва
+60
Лариса Мусихина
Нач. отдела, зам. руководителя, Екатеринбург
