Экологическая безопасность: как бизнесу найти баланс между эффективностью и заботой о природе

Когда речь заходит об экологической безопасности, то бизнес в большинстве своем волнуют проверки и вопросы охраны труда, а людей — дым из заводской трубы и загрязнение сточных вод. Давайте разберемся, почему главная экологическая проблема сегодня — это не изменение климата, а отсутствие культуры экологии.

Бизнес и экология – где связь?

Культура производства у многих ассоциируется исключительно с охраной труда и промышленной безопасностью. В этой области все более-менее понятно: есть процессы и регламенты, есть люди, которые всем этим управляют, и есть надзорные органы, контролирующие их работу. В таком случае фокус бизнеса смещается на внешнее — изучение законодательной базы, избежание штрафов, взаимодействие с экологическими организациями, а работа выстраивается по принципу «как бы чего не вышло».

С другой стороны, опыт успешных компаний, существующих на рынке не первый десяток лет, показывает, что фокус на внутреннее для бизнеса куда важнее. «Под капотом» всего этого — изменение поведения, установок и ценностей, создание особой среды, которую нет необходимости подстегивать извне приказами и угрозой наказаний.

Вряд ли СЕО Starbucks — компании, известной своей корпоративной культурой – смог бы открыть более 30 тыс. кофеен в разных странах мира, если бы не создал регламент, обязывающий сотрудников быть дружелюбными с клиентами. Если перенести это на почву проблем с экологией, то первоочередная задача бизнеса — сформировать культуру, ориентированную не только на эффективность производства, но и на укрепление ценности экологичности процессов.

Какие уровни развития культуры безопасности производства можно выделить

Поскольку культура производства является производной корпоративной культуры, то за основу можно взять модель спиральной динамики. Суть в том, что компании (и вообще люди, команды, социум) проходят эволюцию через последовательность стадий. На каждой — свои ценности, убеждения и паттерны поведения.

Если «приземлить» концепцию на реалии бизнеса, то можно выделить определенные уровни развития корпоративной культуры, а значит, и культуры безопасности и экологичности технологических процессов:

• Культура принадлежности – патологический уровень развития культуры безопасности. За безопасность никто не отвечает. Позиция: «Не поймали — пронесло!».
• Культура силы – реактивный уровень развития культуры безопасности. Проверки от случая к случаю. Позиция: «За мою безопасность отвечает мой начальник».
• Культура правил – системный уровень развития культуры безопасности. Четкие «правила игры» — критерии, инструменты. Позиция: «Я отвечаю за свою безопасность».
• Культура успеха – проактивный уровень развития культуры безопасности. Работа по предупреждению опасных ситуаций. Позиция: «Я отвечаю за свою безопасность и безопасность коллег».
• Культура согласия – совершенствующийся уровень развития культуры безопасности. Выстраивание экосистемы безопасности. Позиция: «Я отвечаю за свою безопасность, безопасность коллег и общества».

Как правило, когда дело доходит до трансформации на практике, у менеджеров опускаются руки, поскольку изменение культуры — это долгий путь со своими мучительными взлетами и падениями. Фокус в том, что не обязательно «есть слона целиком».

Для начала можно оценить собственную позицию (где я как член общества?) и место компании (где мой бизнес?) в системе спиральной динамики с точки зрения культуры экологии. Достаточно выделить всего три уровня развития, чтобы упростить концепцию:

1. Реактивный. Позиция: «Случилось — побежали!».
2. Проактивный. Позиция: «Беру инициативу в свои руки и делаю шаги для улучшения ситуации здесь и сейчас». 
3. Совершенствующийся. Позиция: «Думаю о будущем следующих поколений». 

В соответствии со спиральной динамикой, перескочить через ступень в развитии невозможно, поскольку это эволюционный путь, но любопытно наблюдать за тем, как с течением времени меняется отношение людей и бизнеса ко всему тому, что связано с экологией.

Как экология влияет на культуру безопасности

1. Реактивный уровень развития

Если проследить за периодичностью упоминаний экологических проблем в медиа, можно заметить явную корреляцию с экологическими катастрофами. Происходит что-то непредвиденное — и СМИ начинают активно и массово писать о случившемся. При этом мало кто обращает внимание на международные экологические конвенции и протоколы, которые действительно постепенно меняют мир к лучшему на протяжении последних 30 лет. Например, благодаря Монреальскому протоколу 1987 года, предусматривающему поэтапный отказ от озоноразрушающих веществ, удается восстанавливать защитный озоновый слой Земли.

Кроме того, изучение истории конвенций дает ответ на вопрос, как частная проблема превращается в глобальную, если оставаться на реактивном уровне и не думать о будущем. Показательный пример — стойкие органические загрязнители и посвященная им Стокгольмская конвенция 2001 года.

Короткий экскурс в историю: в 1948 году Пауль Мюллер получает Нобелевскую премию по медицине за открытие высокой эффективности ДДТ как контактного яда — дихлордифенилтрихлорметилметана, больше известного в народе как дуст. По сути, это был первый и единственный случай в истории, когда ученый получил наивысшую награду за изобретение яда. В 50–60-х годах XX века инсектицид начинают массово использовать для борьбы с малярией в странах Южной Африки, Пакистане. Стоит отметить, что в краткосрочной перспективе ДДТ был невероятно эффективен — в одной только Индии удалось сохранить жизни 5 млн человек.

А теперь оборотная сторона медали: поздние исследования показали, что дуст — сильнейшее канцерогенное и мутагенное вещество. То есть этот органический загрязнитель вызывает мутации и рак, которые могут передаваться из поколения в поколение.

В контексте использования ДДТ можно говорить об «эффекте кузнечика» — несмотря на первоначальный успех в борьбе с малярией и другими заболеваниями, длительное и массовое применение этого вещества привело к более серьезным последствиям, чем ожидалось.

Факт, который меня потряс — ДДТ оказался одним из первых глобальных загрязнителей, показав человечеству, сколь тесен мир. Например, в Антарктиде в каждом кубическом метре обнаружили в среднем 4 нанограмма этого вещества, а в некоторых частях ледового материка инсектицида было в сотни раз больше. В Антарктиде не выращивали агрокультуры и не обрабатывали им поля и точно не боролись с малярией!

Самым печальным событием, связанным с применением ДДТ, стала гибель целых популяций птиц. Содержание ДДТ в их тканях превышало фоновые показатели в десятки тысяч раз. И конечно же в дальнейшем его «негативный» след проявился и у людей, так как исследования показали, что на каждом звене пищевой цепи происходит увеличение содержания ДДТ в 10 раз!

Справедливый вопрос: как так получается, что стойкие загрязнители попадают на Северный Полюс — место, далекое от человеческой цивилизации? Все дело в трансграничности разного рода загрязнителей. Поэтому ментальная установка «Авось, пронесет!» губительна и для бизнеса, и для человечества в целом. 

2. Проактивный уровень

Если на реактивном уровне мы реагируем на экологические проблемы после их возникновения, то на проактивном перед бизнесом и социумом стоят совсем другие задачи. Большой вызов с точки зрения формирования культуры экологии связан с тем, что глобальные экологические проблемы, вроде изменения климата или сокращения лесных массивов, кажутся далекими от наших будней.

Вернее сказать — мало кто рассказывает об экологических проблемах так, чтобы они затрагивали жизнь каждого человека. Понятно, что через 10, а то и через 100 лет может произойти что-то непредвиденное (и опыт пандемии нас этому научил), но думать об этом сегодня хочется немногим. Обучение экологической грамотности населения — одна из жизненно необходимых инициатив, которая может исходить как от государства, так и от бизнеса.

Еще один пример опасного стойкого загрязнителя — полихлорбифенилы (ПХБ), низкая диэлектрическая постоянная и высокая точка кипения сделали их идеальными для использования в качестве жидкого диэлектрика в электрооборудовании. Помимо трансформаторов и конденсаторов ПХБ имели много иных видов применения: лаки, воски, синтетические смолы, эпоксидные краски и краски для подводных частей кораблей, покрытия и т.д.

И тут опять интересно, вредное влияние на живые организмы были обнаружены благодаря белым медведям! Казалось бы, причем тут они? Дело в том, что стойкие органические загрязнители не разлагаются, и большая часть из них накапливается в жировой ткани. Поскольку белые медведи находятся на верхнем уровне пищевой цепочки и 90% их пищевого рациона составляет жиры, ученые нашли самую большую концентрацию ПХБ у этих животных.

Их сложно утилизировать, и в России уже появляются площадки для сжигания этих веществ, но мы же понимаем, что, несмотря на четкую регуляцию обращения с этими отходами со стороны государства, не все бизнесы внимательно относятся к этой процедуре. Должна быть программа обучения населения — какие вещества, оборудование может быть опасным.

Например, исторически стойкие загрязнители связаны с работой электростанций, трансформаторных заводов, нужно изучать карты — где хранили отходы, как с ними обошлись, где пролегают эти пути. Известен случай отравления более 1,5 тыс. японцев, которые съели рис, выращенный на полях с ПХБ.

Темы, актуальные сегодня для многих — зеленый дом и как правильно выбирать материалы, экологичное рабочее место, как определять уровень токсичности веществ, на что обращать внимание при покупке тех же детских игрушек. Из всего этого складывается мозаика повседневной жизни миллионов людей в России, но знаний, подкрепленных научными доказательствами и прикладными примерами, кажется недостаточно.

Скажем, не всем до сих пор известно, что нельзя работать за компьютером, сидя за стеклянным столом: хоть по себе стекло и не проводит электрический ток, оно способно создавать условия, влияющие на накопление и поведение статического электричества. Рассказывать об этом кажется правильным в компаниях, причем не в формате скучной лекции по охране труда и производственной безопасности, а в рамках программы развития культуры экологии и «зеленого» мышления.

Отдельная история — моногорода, в которых улучшение качества жизни местных жителей — стратегическая задача бизнеса. Инвестиции в инфраструктуру, образование, экологические инициативы стимулируют устойчивое развитие территории и влияют на уровень благополучия сотрудников и их семей. Показательный пример внутренней культуры созидания, плотно интегрированной в социум, — социальные проекты компании «Сибур», где на первый план выходит работа с людьми. 

Когда я была директором по экологии в одной группе компаний, в определенный момент я поняла, что большую часть моего времени занимает работа с внешними стейкхолдерами, и явный пробел — отсутствие связи с внутренним клиентом. Мы переориентировались и начали с самых простых инструментов: субботники перешли в разряд помощи природе, экологическое просвещение началось с вовлечения детей сотрудников. Экологическая культура на производстве начинает работать тогда, когда она выходит за пределы производства и шагает в город. 

В этом смысле показательно, что продвинутые компании зачастую отправляют на обучение — международные курсы и программы, ориентированные на экологическую ответственность и устойчивое развитие бизнеса – именно производственный персонал. Там не учат писать отчеты и регламенты, а дают базовые знания и прикладной материал для создания и внедрения ESG-стратегий, которые куда важнее, чем знание законодательства отдельных стран. 

3. Совершенствующийся уровень

Компаний, которые выходят на совершенствующийся уровень, пока единицы на весь мир. Это другая ступень технологий и мышления, доступная не столько избранным, сколько тем, кто действительно стремится найти золотую середину между эффективностью бизнеса и заботой о природе, будущих поколениях. Без культуры экологичности, которая должна воспитываться в социуме, здесь не обойтись.

Япония — один из ярких примеров такого прогресса. И дело не только в развитых технологиях в области энергетики, высоких стандартах экологической безопасности или круговой экономике, в основе которой переработка и повторное использование ресурсов. Экологическое образование в Японии начинается с ранних лет в школе и не заканчивается на университетской скамье. Правительство и бизнес активно организуют и поддерживают экологические кампании и обучающие программы, превращая экологию в ценность.

Вывод

Путь к совершенствованию культуры экологии — это путь осознанного выбора, который начинается с малого и постепенно ведет к большим переменам. Важен каждый шаг, каждое действие, и, как показывает опыт передовых стран и компаний, совокупность общих усилий способна изменить будущее.

Читайте также: