Российским академикам государство преподнесло сюрприз, когда в первом чтении 3 июля и с поправками во втором чтении 5 июля 2013 года приняло законопроект о реформе РАН. В варианте, одобренном в первом чтении, Российская академия наук, Российская академия медицинских наук и Российская академия сельскохозяйственных наук предлагалось ликвидировать, а на их основе создать одну общественно-государственную Российскую академию наук. При этом управление имуществом и институтами «старой» РАН предлагалось передать в новое госагентство, а академию избавить от управления финансовыми потоками и имуществом. Накладывался трехлетний мораторий на выбор новых академиков и упраздняелось звание член-корреспондент. Научное сообщество выразило свое отношение к реформе активными протестами. В представленном в Госдуму законопроекте не было ни слова о том, кто, как и по каким правилам будет управлять сотнями институтов новой объединенной Академии наук. А ведь это — самое главное.
Что же не так с Российской академией наук? По словам вице-премьера Ольги Голодец, с 2005 года индекс цитируемости отечественной науки снизился более чем вдвое. Наряду с серьезным научным потенциалом есть накопленный груз проблем, что признает и само академическое сообщество. Из 95 тыс. сотрудников РАН наукой занимаются только 45 тыс. человек. Российская наука обременена грузом федерального имущества и земельных площадей, которые, по данным Счетной палаты, используются не по назначению. «Молодежь отрезана от системы РАН. Первым российским академикам в петровскую эпоху было от 20 до 25 лет, сейчас средний возраст академика РАН – выше 70 лет», - заключает Голодец.
В связи с массовым протестом Владимир Путин организовал ряд встреч с представителями академического сообщества, чтобы выслушать их предложения и внести возможные корректировки. Во втором чтении были согласованы следующие поправки: ликвидации не будет – возможна только реорганизация, пишут «РИА-Новости». РАН, РАМН и РАСХН войдут в состав будущей объединенной академии наук как отдельные юридические лица. Принятая поправка определяет, что РАН является федеральным государственным бюджетным учреждением. Функции управления имуществом РАН предаются государству. Нынешняя академия утрачивает свою главную привилегию — право по собственному усмотрению распоряжаться выделенными ей из бюджета деньгами. Подведомственные организации трех академий частично перейдут в ведение нового федерального исполнительного органа – Агентства научных институтов РАН, частично – в ведение других федеральных органов исполнительной власти, частично – будут реорганизованы или ликвидированы. Была принята поправка о возможности лишать ученого звания академика и поправка об упразднении звания члена-корреспондента РАН, РАМН и РАСХН. Членкорам дана возможность в течение трех лет получить звание академиков. Как будет трансформировано звание членкора по истечении этих трех лет, решать общему собранию академии наук. Если за лето не поступит принципиальных поправок, Госдума перейдет к рассмотрению поправок в третьем чтении, назначенном на осень 2013 года. Придут ли ученые и депутаты к общей позиции?
В чем сильные и слабые стороны плана по реформированию РАН? Почему РАН не предложила свой собственный план реформ? Насколько эффективна современная Академия наук? Какими могут быть последствия реформы «сверху»? С этими вопросами редакция Executive.ru обратилась к экспертам.
Игорь Липсиц, доктор экономических наук, зам.декана Высшей школы менеджмента Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»: План правительства по реформированию РАН, к сожалению, сосредоточен только вокруг проблем управления собственно работой институтов и недвижимостью академии. Между тем, сами члены академии все время говорят о том, что их главная проблема – невостребованность экономикой страны научных исследований. Поэтому главная беда проекта закона о реформе РАН в том, что его авторы не решились даже поставить главный вопрос: «Фундаментальная наука нужна стране? Или это чемодан без ручки, оставшийся от СССР?» Положительный ответ на первый вопрос привел бы к созданию комплекса предложений о том, как встроить фундаментальную науку в ту новую экономику России, какая сейчас сложилась. Положительный ответ на второй вопрос привел бы к решению о закрытии РАН, установлении для ее сотрудников старше, скажем, 50 лет особых досрочных пенсий (как это было сделано с советскими министерствами) и проведении масштабной приватизации имущества академии на открытых торгах с направлением части выручки в пенсионный фонд для бывших сотрудников академии. В итоге была бы полная ясность перспективы и для Минфина, и для молодых ученых, и для российских компаний, нуждающихся в научно-прикладных разработках. Но пока проекты правительства ничего подобного не содержат, и потому опять ничего не решат.
Причин отсутствия собственного плана реформ у РАН, видимо, несколько. Во-первых, преклонный возраст большинства академиков, что не способствует подготовке радикальных проектов (скажем, академику Лаврентьеву, когда он создавал Новосибирский Академгородок, было всего 57 лет, и он мог сформировать новую модель организации научной деятельности. Академику Владимиру Фортову - новому, «молодому» президенту РАН, уже 67 лет...). Во-вторых, отсутствие заказа на фундаментальные исследования от руководства страны и экономики в целом – а эта ситуация неподвластна РАН. Реализация правительственной реформы никакого реального изменения событий в РАН не принесет – Академия будет продолжать медленно умирать, вместе с основным контингентом своих пожилых сотрудников. Молодых (до 35 лет) и дееспособных там уже осталось немного (по самым оптимистичным оценкам – около 25%). Хуже то, что этими «реформами» (в сочетании со свертыванием проекта «Сколково») подается предельно ясный сигнал молодежи – научной карьеры в России не сделать, здесь научные сообщества разрушаются, нужно искать путь в научный мир за рубежом. Соответственно, это весьма неприятным образом далее по цепочке отзовется на отечественной системе высшего образования – снизится востребованность высокой квалификации и нацеленности на научные карьеры, поскольку уехать за рубеж смогут немногие, а внутри страны пути нет (не будем забывать, что до РАН была уничтожена отраслевая прикладная наука).
Если России больше не нужна и не по карману фундаментальная наука (умирающие империи в знании, которое будет приносить доход нескоро, обычно, и правда, не нуждаются), то стоит хотя бы как-то смягчить падение и спасти хоть что-то. Если правительство решило отвергнуть старую модель «наука – в академии» и перейти к модели «наука – в университетах», то нужно было бы предусмотреть какой-то переходный период, в рамках которого создать совместные профильные центры научных исследований и сотрудников РАН, и университетов. Это позволило бы лучше погрузить сотрудников университетов в мир научных исследований, от которого они последние 20 лет, как правило, оторваны. Но у этого варианта есть свои проблемы: сотрудники университетов смогут серьезно включиться в научные исследования только при радикальном повышении их оплаты и снижении норм нагрузки – в сегодняшнем же своем положении преподаватели университетов настолько озабочены получением хотя бы минимального заработка за счет многообразных приработков на стороне, что им не до науки.
Сергей Смирнов, доктор философских наук, проректор по инновациям и науке Новосибирского государственного университета экономики и управления: Самое печальное, что никто не обсуждает главного – сам институт науки. А с ним что происходит в мире? Идет обсуждение верхушки айсберга, то есть конкретной формы существования науки в нашей стране – что делать с РАН. А что делать в целом с наукой и обществом, которые радикально меняются? Радикально меняется сам институт науки, сама идентичность общества, равно как институт семьи и брака, институты армии, церкви, политические институты, меняется сама идентичность человека. И на этом фоне идет просто дележ и перепалка, обмен претензиями и оскорблениями. У меня нет никаких в этой связи иллюзий относительно того, разумны или нет предложения Минобрнауки и насколько осознают ситуацию академики. И те, и другие забыли главное – наука в ее привычном статусе уходит, умирает, заканчивается ее жизненный цикл. Время власти знаний, особенно научных знаний, время власти сциентизма, закончилось. Еще Пол Фейерабенд боролся против засилья власти ученых, которые за счет знания стремились сохранить власть над умами. Лишь единицы ученых понимают свое занятие как служение истине. Все остальные используют научные занятия как способ иметь ресурсы, сытно есть и сладко спать. Но время веры в истину тоже прошло. Знание стало конвенцией. Поэтому, дай бог, если данная реформа будет содействовать эффективности РАН. Но дело не в этом. Речь должна идти об институциональных изменениях и поиске адекватных ответов на них, а не об административно-организационных реформах. Если правительственная реформа и будет реализована, то лишь поверхностно. Агентство действительно создадут. Его возглавит академик Владимир Фортов. Рассмотрят программы развития институтов, о чем заявила Ольга Голодец. И начнется опять дележ – кто ближе к телу, тот будет получать преференции.
Почему РАН не предложила свой собственный план реформ? Поэтому и не предложила, потому что хочет сохранить свое status quo. Именно потому, что невозможно заставить пенсионера зарабатывать деньги. Это вообще-то даже не прилично. Он когда-то уже поработал. Теперь ему надо платить достойную пенсию. А ему говорят – где отдача от вашей науки? Где эффективное использование средств? Почему молодым не даешь порулить? Ему уже о вечном надо думать, а его заставляют работать.
Какой иной вариант совершенствования академии вижу я? Радикальный. Сначала надо определиться в приоритетах развития страны. На их основе – в базовых направлениях развития. Это, вроде, продекларировано. Затем – в том, какие в рамках этих направлений нужные необходимые исследования и разработки, под которые нужно размещать заказы. Затем создать институциональные условия, равные для всех участников конкурсов на размещение государственных заказов на те исследования и разработки, которые как раз нужны для реализации базовых направлений развития. Затем объявлять конкурс, абсолютно открытый и равный для всех игроков, не только для РАН. Любые участники могут участвовать в этих тендерах. А экспертизу должны проводить мировые экспертные группы (как это делается в Финляндии), а не некие советы при Минобрнауки или РАН. То есть вообще уйти от вопроса о судьбе РАН. Надо дело делать. И решать – где и какие нужны реальные исследования и разработки, а где они и вовсе не нужны. Но этот вариант (который, кстати, тоже обсуждается, и он есть в здравой части реформы Минобрнауки; отчасти в рамках федеральной целевой программы эти конкурсы уже проводились последние несколько лет) слишком радикальный. Не потому что уж очень сложный. Просто никто не хочет играть на равных. Академики привыкли быть феодалами в своих вотчинах. И всех интересует одно – кому достанется имущество РАН и кто им будет распоряжаться.
Владимир Крючков, доктор экономических наук, профессор Российского государственного торгово-экономического университета: Реформа – это сознательное разрушение науки в стране. Постепенное удушение завершается полным разгромом. Сильных сторон нет. Слабые – практически все. Правительственная реформа приведетк отъезду последних востребованных ученых за границу и коллапсу науки в стране.
РАН, действительно, прогнила до основания. Академические начальники зажирели, набивая собственные карманы и карманы узкого круга прихлебателей. Естественно, их ситуация устраивает и сами реформироваться они не собираются. Формально Ольга Голодец права, критикуя воровство и распродажу имущества в институтах РАН. Но…! Предложенный проект – это лечение перхоти гильотиной. Агентство управления имуществом разворует остатки этого имущества мгновенно. При нынешнем руководстве страной никакому разумному варианту не дадут ходу, поэтому заниматься прожектерством не вижу смысла. Просматривается прямая задача добить прикладом науку и образование – простой глупостью решения, подобные обсуждаемому, не объясняются.
Владимир Морыженков, доктор экономических наук, научный руководитель программы Executive MBA Высшей школы бизнеса Государственного университета управления: Им вполне хватит 60-70 институтов. Остальное имущество Академии представляет прямой интерес для распределения между влиятельными людьми, расположившимися внутри и около власти. Плюс от реформы – попытка избавиться от старого, бесплодного и изношенного потенциала, переставшего быть творческим. В нашем университете преподаватели преклонного возраста ни за что по своей воле не хотят уходить и не уступают места даже тем, кому 60 лет. Молодые уезжают или меняют профессию. Поэтому единственным плюсом я вижу то, что волна прекращения «эксклюзивных условий пенсионного содержания», как для академии, так и для перезрелых (бывших) ученых, завершается. Они тоже вместе с Министерством образования за 20 лет многое сделали для того , чтобы смены им не было.
В том, что РАН не в состоянии предложить свой план реформы, явно прослеживается творческое бессилие Академии и покорность существующей власти. РАН – один из срезов типичного состояния российского общества. Из Академии еще раньше уехали лучшие умы и свежие силы в научные центры всего мира, и только затем к ним подключились бизнесмены, а теперь, после реформы ЕГЭ, начался массовый отток лучших школьников. Возможно, в РАН еще кто-то и остался. Но они ничего не предлагают по причине отсутствия пассионарности. В российском обществе на его нынешнем этапе и способе правления исчезла потребность в коллективном развитии. По Льву Гумилеву все это напоминает фазу обскурации. Сегодня в системе управления академией такое количество людей, далеких от науки и жаждущих, и не безрезультатно, «выбить» бюджетную строку затрат под какую-нибудь программу, что эти качества управленца ценятся значительно выше результатов труда ученых-исполнителей. А это уже развал или «абырвалг» напоминает. Реформы уже привели к глубокому непониманию и отчуждению активного, творческого потенциала и побуждению его к отъезду. Далее может случиться так, что народ некому будет лечить, учить, защищать и заряжать духовностью. Что из этого последует, может увидеть каждый. Призрак коммунизма или царя-тирана. Оба не сахар.
Для РАН надо проводить реформы, нацеленные на создание творческой атмосферы, когда хочется трудиться для великой страны и отчитываться перед великим народом в лице правительства, парламента и президента. Уверен, что определение соответствия в этом направлении однозначно создаст простую и понятную модель РАН как творческого института великой державы. Будет у страны объединяющая народ стратегия, появится и поддерживающая ее по-настоящему творческая академия.
Геннадий Константинов, доктор физико-математических наук, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»: Если мы соглашаемся с тем, что социально-экономическая парадигма изменилась, и мы живем в эпоху перехода от индустриального общества к обществу знания, то нужно согласиться и с тем, что старые социальные институты будут рушиться, неожиданно возникать новые, вся институциональная структура будет резко меняться. В этом контексте нужно согласиться и с тем, что изменится не только понимание и роль социального института с названием «Академия наук». Изменится понимание смысла и роли науки, образования и бизнеса. Произойдет интеграция, границы между ними постепенно исчезнут. В понимании социальной роли науки, равно как и образования, накопилось много «дефектов». Достаточно внимательно взглянуть лишь на один из ведущих показателей «эффективности» ученого – индекс цитирования в контексте современной структуры информационного пространства. Очевидно, что «клубная система» членства в академии наук ведет к формированию закрытого клуба. Подобных проблемных точек много.
Что касается реформы РАН. Реформа необходима. Одновременно необходима широкая социальная дискуссия о роли науки и образования, в ходе которой должны родиться новые смыслы. Реформа как старт глубинных преобразований полезна. Именно в этом сильная сторона. Слабая сторона – начинаются преобразования, смысл которых не ясен. Все это приведет через некоторое время к осознанию того, что начинать реформы нужно было иначе. Совершенствование Академии наук – очень сложная задача. В одиночку и быстро найти хорошее решение не удастся никому. Прежде чем решать задачу, нужно ее сформулировать. Реформа – это не задача. Это действия. Сначала нужно сформулировать задачу, затем найти ее решение и лишь после этого действовать. Сформулированной и осмысленной задачи пока нет. Почему РАН не предложила свой собственный план реформ? Закрытый клуб редко способен радикально трансформировать сам себя.
Андрей Блинов, доктор экономических наук, профессор Финансового университета при Правительстве РФ: Я не думаю, что какой-то здравомыслящий человек «за» реформирование в таком виде. Слабые стороны: В законопроекте заложена катастрофа. Это будет закон не о реорганизации, а о ликвидации академии – детище Петра I. Разрушается базовый принцип функционирования РАН – демократический стиль, выборность. Даже в застойные годы академики не проголосовали за лишение звания академика Андрея Сахарова и за избрание членом академии заведующего отделом науки и учебных заведений науки ЦК Сергея Трапезникова. Произойдет ликвидация региональных отделений, ведущих научных школ, увеличится отток молодежи на Запад и в США, прекратят существование издательство «Наука» и академические журналы. Что произойдет с российской наукой? То, что произошло с ракетой носителем «Протон-М». Вот к чему мы идем! Россия теряет все, мы падаем в пропасть и движемся к катастрофе. Допустить этого нельзя, нам этого не простят потомки. Но и, в конечном плане, Россия перестанет существовать. Положительная сторона – реформирование системы управления имуществом, наведение порядка с доходами от аренды имущества.
Академия РАН только избрала своим президентом Владимира Фортова. Началось обновление академии, наметились и стали формироваться приоритетные направления, в том числе взаимодействие с ведущими университетами. Но не успели. На тропу разрушений вышли геростраты – Дмитрий Медведев, Ольга Голодец и Дмитрий Ливанов… Куда спешите, господа? Поражает непрофессионализм и людей, принимающих решение, и тех, кто создает всеобщий «одорямс» реформы.
Безусловно, необходимо омолаживать академическое сообщество, увеличивать квоту на прием в академики и член-корреспонденты молодых кадров. Закрепить в пункты об обязательном определении статуса нового агентства и создании его региональных филиалов; о порядке бюджетирования институтов на «переходный период». Гласно назначать директоров академических институтов. Предусмотреть в ежегодном послании Президента задачи перед академией наук. Провести независимый аудит собственности академии, в том числе, за ее нерациональным использованием. Поручить Счетной палате провести ревизию РАН. После это разработать меры по реформированию РАН, по включению в рабочие группы представителей и академического сообщества, и вузовской науки, и бизнес-сообщества. Но, прежде всего, сделать это не келейно, а публично. Судьба российской науки в руках всего общества.
В законопроекте все хорошо до статьи 19. До того момента, когда речь заходит об имуществе. В самом законопроекте и в изменениях, которые им предложены в статью 6 Федерального закона от 23.08.1996 № 127-ФЗ, прописано, что собственником имущества РАН становится государство. В действующей редакции статьи 6 127-ФЗ указано, что академии наук вправе самостоятельно распоряжаться имуществом.
Академии наук – это не только вузы. Это множество НИИ и других подведомственных организаций. Это лесные и сельхозугодья, которые можно отдать под застройку (по слухам, вокруг олимпийской стройки в Сочи уже так и происходит, но не ручаюсь за достоверность информации). Это здания и сооружения, которые можно по-всякому использовать. Доходы от имущества в любом случае (например, если его сдавать в аренду) будет получать государство – сейчас академические структуры вправе использовать эти доходы на свои нужды. А если соединить факт огосударствления академического имущества с новоутвержденным Прогнозным планом приватизации федерального имущества на 2014–2016 годы (Распоряжение Правительства РФ от 01.07.2013 № 1111-р), то выходит, что эти немереные активы довольно скоро перейдут в частные руки.