Какие ключевые ценности должны предлагать своим слушателям программы MBA? Чему и как должны учить бизнес-школы сегодня и, тем более, завтра? Какие задачи ставит перед ними корпоративная практика? Эти вопросы были в центре внимания дискуссий, которые прошли в январе 2016 года на Гайдаровском форуме, в седьмой раз организованном Российской академией народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС). Руководители международных образовательных организаций, школ и корпораций из разных стран нарисовали в своих докладах образ бизнес-образования будущего. Чтобы попасть в это будущее, школы должны решить семь главных задач.
1. «Очеловечивание» программ
Еще 20-30 лет назад бизнес-школы уделяли основное внимание функциональным навыкам: менеджменту, маркетингу, финансам. Но сегодня на первое место вышли навыки общения: лидерские качества, умение управлять собой, эмоциональный интеллект, работа в команде, работа со СМИ, с органами власти, этика бизнеса. Очень важными становятся гуманитарные дисциплины: изучение иностранных языков, традиций и психологии разных народов. Ведь в управленческие и производственные команды все чаще будут входить люди разных культур.
«Лидеры и сотрудники будущего будут отличаться от нынешних, – прогнозирует Пол Джадж, президент Международной ассоциации MBA (AMBA International). – Появится новый тип лидера, который работает вне иерархии. Его главной компетенцией станет работа по привлечению и объединению людей. Это очень важно уже в силу того, что люди эпохи знаний будут менее лояльны организациям. От лидера потребуется умение лично притягивать таланты».
2. Нацеленность на инновации и предпринимательство
Другая тенденция, меняющая классический образ бизнес-школы, – стремительное повышение скоростей, с которыми происходят изменения в технологиях и в экономике. Школы обязаны быстрее реагировать на все эти изменения. Это означает, с одной стороны, ускоренное обновление программ. С другой стороны – смещение фокуса на предпринимательство и внедрение в бизнес-практику инноваций. Каким образом это сделать? Могут ли школы стать катализаторами перемен?
«Могут. Из центров обучения бизнес-школы превращаются интеллектуальные центры», – уверен ректор Московской школы управления «Сколково» Андрей Шаронов.
«Центром инноваций должны быть не бизнес-школы, а наши выпускники, – акцентирует проректор американского Bentley University Майкл Пейдж. – При этом мы не должны делать из них инноваторов. Мы должны их учить общаться с инноваторами. Они должны уметь находить необходимые человеческие ресурсы в разных странах мира и понимать, как эти «кусочки» соединить, чтобы сделать что-то новое. Они должны уметь интегрировать менеджмент и инновации в структуру своей организации и применять их на новых рынках».
«В стремлении к качеству образования важно не упустить эксперимент. Нужно выйти за рамки стандартных программ обучения. Один из путей – дать возможность студентам знакомиться с опытом всего мира», – считает первый вице-президент Международной ассоциации по развитию университетских бизнес-школ (AACSB International) Тимоти Мескон.
«В бизнес-школах много говорят о том, что нужно учить интерпринеров и лидеров. Но это предпринимательство, это не теория, это создание на базе бизнес-школ кластеров инноваций, венчурного капитализма. Такие примеры мы уже видим в Британии и США», – полагает Виталий Подольский, в прошлом слушатель Chicago Business School, а ныне управляющий партнер ФМФ «Капитал» и член совета директоров Группы «Черкизово».
3. Укрепление связей с корпоративной практикой
Серьезная претензия к программам MBA – отставание от требований корпораций. Даже в лучших международных школах преподаватели предлагают слушателям устаревшие кейсы. В итоге, в реальный бизнес возвращаются выпускники, обогащенные теорией, но часто слабо представляющие, как применить эти знания в конкретной компании.
«Бизнес-школы недостаточно активны в том, чтобы повернуть бизнес лицом к себе, – считает Виталий Подольский. – Но если они сумеют это сделать, то откроют гигантские возможности, в том числе в кризис. Сегодня у российских корпораций все меньше ресурсов, чтобы инвестировать в образование. И при этом у них все выше потребность в таких инвестициях».
Проблема в том, что бизнес-школы не всегда могут предложить корпорациям тот продукт, который им нужен. Есть ли хоть одна бизнес-школа в России, которая обобщила бы международный опыт и дала бы ориентиры, как вести бизнес в условиях экономического эмбарго? Предлагает ли кто-нибудь курс, рассказывающий о том, как работать в условиях обесценивающейся валюты? Такие курсы разработали некоторые школы Бразилии и Турции, в России их пока нет. Нет в линейке российских программ MBA курсов, адаптированных для специалистов розничного банковского бизнеса или для специалистов по управлению большими данными… Это лишь несколько случаев неудовлетворенного спроса, которые прозвучали в ходе дискуссий на Гайдаровском форуме.
В итоге компании не спешат обращаться в российские бизнес-школы за решением своих текущих проблем. А самые крупные из них создают корпоративные университеты и посылают своих топ-менеджеров за рубеж. Пример – Сбербанк, сотрудничающий с пятью иностранными школами, и ни с одной из российских. Какой должна стать бизнес-школа, чтобы быть интересной корпорации?
«Среди ее преподавателей должны быть лидеры бизнес-мысли XXI века, рассказывающие о том, что будет завтра, а не о том, что было вчера, – описывает требования ректор Корпоративного университета Сбербанка Валерий Катькало. – Мы ищем знания, которые позволяют банку становиться более конкурентоспособным. Поэтому нам нужны в России школы-партнеры, которые находились бы в состоянии постоянных изменений и не боялись конкурировать с зарубежными школами».
4. Конкуренция с корпоративными университетами
Задача корпоративных университетов – повышение квалификации менеджеров среднего звена. Они появились в последние десять-двадцать лет и все чаще заменяют собой подобные курсы, на которых зарабатывают бизнес-школы. Неизбежна ли конкуренция между ними?
«Это устаревший взгляд. Корпоративные университеты – не «домашние» бизнес-школы. Это инструменты реализации стратегии компании и удовлетворения ее текущих потребностей. А бизнес-школы могут предлагать компаниям специальные программы для руководителей старшего звена», – утверждает Валерий Катькало.
«Я работаю в крупных американских корпорациях двадцать лет. И у всех из них есть корпоративные университеты, где обучается средний менеджмент. А высший менеджмент они посылают на программы EMBA, – рассказывает Борис Щербаков, генеральный директор компании Dell в России. – Корпоративные университеты сегодня в России выполняют функции множества отсутствующих образовательных инструментов. Поэтому, определяя инструмент, важно избежать синдрома «все или ничего». У компаний должна быть возможность выбора. Иначе ни о какой эффективности системы образования говорить не придется».
«Если в компании работают преподаватели бизнес-школы – это хорошая синергия. Это дает обеим сторонам новую точку зрения на проблемы и задачи», – полагает Майкл Пейдж.
«Кроме того, бизнес-школы могут и должны играть большую роль в исследованиях для компаний, создании интеллектуальной собственности, – дополняет Виталий Подольский. – У бизнеса потребность в этом огромная. И синергия будет идти в обе стороны. Особенно на фоне неразвитости институтов аналитики в России. То есть школы могут занять то место, которое различные исследовательские центры занимают в Европе».
5. Повышение качества нетворкинга
«Бизнес-школа – это коммьюнити, которое должно быть сильнее, чем Facebook и Linkedin», – афористично формулирует сверхзадачу в этом направлении Виталий Подольский. Среди ценностей, которые предлагает MBA, возможность завязать полезные связи – в одном ряду со знаниями и навыками, необходимыми для карьерного роста. Но когда Chicago Business School спросила выпускников одной из своих программ, готовы ли они рекомендовать ее своим друзьям, 8% среди отказавшихся это сделать сослались на то, что школа не помогла им построить обещанную деловую сеть. И при этом ни один выпускник не высказал разочарования в качестве образования.
Причина проблемы в неоднородности учебных групп, в которые во всех школах мира попадают люди с разным профессиональным и жизненным опытом. Они далеко не всегда интересны друг другу, и после окончания обучения их пути часто расходятся. Как сделать сообщества слушателей более устойчивыми? Ответы на этот вопрос еще предстоит найти. Возможно, один из вариантов ответа – практика школы «Сколково», вовлекающей своих студентов в общение за пределами учебных аудиторий. В «Сколково» создано несколько сообществ, объединенных интересом к редким видам спорта. Есть триатлон-клуб, есть команда навигаторов, участвующая в гонках на яхтах. В результате появляется новая основа для нетворкинга, появляются новые лидеры и завязываются новые связи.
6. Освоение интерактивных и дистанционных технологий
Blended Programs (смешанные программы) – еще один тренд в MBA на ближайшее десятилетие. Они должны объединить лучшее, что накопило традиционное образование и современные технологии. По данным Международной ассоциации развития менеджмента (CEEMAN), объединяющей бизнес-школы Центральной и Восточной Европы, около 70% ее членов уже сегодня используют в обучении компьютерные инструменты: виртуальные симуляторы, онлайн-экзамены и опросы, системы дистанционного обучения. Чаще всего технологические новинки внедряются на магистерских программах, реже на программах Executive MBA и DBA.
Пока обучение посредством общения с компьютером используется как вспомогательный инструмент. В чистом виде e-learning практикует небольшое количество бизнес-школ. Например, среди тех, что имеют аккредитацию AMBA, таких всего 2%. Разработка платформ дистанционного обучения стоит дорого. А в глазах амбициозной бизнес-аудитории, которая стремится получить уникальные знания, ценность e-learning недостаточно велика. Оно не заменяет живое общение с профессурой, неспособно подарить те же яркие эмоции, которые дарит коллективное открытие знаний. Но взрывное развитие современных технологий может изменить ситуацию уже в недалеком будущем.
Новые платформы дадут онлайн-образованию многие преимущества классических школ, вплоть до передачи ощущений, которые возникают у человека, когда он лично присутствует на лекции или научной конференции. Студенты, находящиеся в разных концах мира, смогут учиться и работать как в синхронном, так и в асинхронном режиме. А такие ресурсы, как агрегаторы онлайн-программ edХ, Open University, и даже Linkedin, могут стать крупными ритейлерами бизнес-образования нового поколения, сделав его доступнее и дешевле. Очевидно, если бизнес-школы останутся в стороне от этого процесса, они потеряют многих своих клиентов.
7. Индивидуализация программ
Если корпорации мечтают об индивидуальном подходе, то отдельные слушатели – тем более. Благодаря e-learning первые шаги в этом направлении уже сделаны. В будущем настраивать программы под потребности и возможности студентов позволят технологии обработки больших данных и нейротехнологии.
Уже сегодня как за рубежом, так и в России разработаны устройства, фиксирующие сигналы, которые подает мозг, и позволяющие оценить, насколько глубоко усвоена информация. Если во время лекции раздать это устройство студентам, преподаватель сможет со статистической точностью понять, как сильно привлекли внимание те или иные из показанных слайдов. Дальше повышение интереса к курсу зависит уже только от преподавательского мастерства: все ориентиры для этого есть. А по мере совершенствования нейротехнологий появится возможность оценивать освоение учебного материала по множеству различных параметров. Результатом станет создание индивидуальных курсов, учитывающих уровень знаний и психологические особенности каждого студента.
«На смену интернету придет нейронет, передающий на расстояние не только информацию, но и мысли, образы, какие-то состояния человека, – уверен Евгений Плужник, первый проректор Московского технологического института, ведущего исследования в области нейрообразования.
Но чтобы это будущее стало реальностью, бизнес-школам во всем мире предстоит пройти через те же процессы трансформации, проводить которые обучают их преподаватели: вырабатывать видение, формулировать стратегию, строить бизнес-планы и привлекать инвестиции. По свидетельству ректора Школы управления «Сколково» Андрея Шаронова стартапы в области обучения уже привлекли $1 млрд в мире. Бизнес-школы традиционного формата могут только мечтать о таком финансировании. И это еще одна глобальная задача, которую им предстоит решить, чтобы ответить на вызовы времени.
Источник фото: 24.kz
Участники дискуссии это понимают и считают в корне порочным. Как же может успешно руководить бизнесом человек, если он не может хотя бы по-русски доказать, что замыкание связанного множества есть связанное множество...
К сожалению, в этом и есть проблема российского образования, и не только бизнес-школ: довольно замкнутая каста преподавателей учит не тому, чему нужно, а тому, что знают сами. Почему они не знают, что нужно - есть известное выражение "Кто может - делает, кто не может - учит". Менее известное продолжение "кто не может и этого - управляет" :).
а кого же она готовит? это интересный вопрос, связанный с организацией образования, все идет от отраслей деятельности, стратегий развития
с 90-х глобальные стратегии развития у нас приватизировали экономисты, им быстро понадобились кадры для развития банковской системы и деиндустриализации, да да деиндустриализации требовалось очень много менеджеров, как превратить ранее индустриальный объект недвижимости в собственность, как продавать аренду в нем, какие предприятия арендаторы нужны деиндустриализации, чтобы заполнить объекты, очень много менеджмента - результат налицо, все реализовано, менеджеры, юристы их достаточно на этом рынке
Следующий поток менеджеров уже не нужен для деиндустриализации, но если глобальная деиндустриализация решена то куда готовить? ответ - в самих себя - менеджмент образования как услуги, образование будет готовить образованцев, еще менеджмент медицинских и коллекторских услуг, менеджмент больших фестивалей и связанных с ними объектов недвижимости (стадионами и так далее), менеджмент систем сбора платежей, что актуально в будущем и для газмпрома если он решит переориентироваться на внутренний рынок. Просто менеджмент менеджмента и кадры чиновников.
Кто готовит а точнее кто будет владеть наиболее доходными образовательными учреждениями, не секрет, что в сторону покупки образовательных учреждений направили свои интересы эффективные лидеры нашей экономики (например вроде тех замечательных предпринимателей, что создавали масштабные рыночные проекты вроде черкизовского розничного комплекса) это бизнес образование скажем массовое, привлекательное как услуга для широкого круга потребителей образовательных услуг - здесь уже внедряются и технологии мульти левел маркетинга и болонские стандарты, которые позволяют сделать массовое стандартизованое поточное образование, как доступную услугу.
Другая часть бизнес образования тяготеет к элитному образовательному продукту по клубной системе - примеры успеха таких проектов - Сколково, какого характера этот менеджмент - высокая адаптация к современности, отличный английский, именно эти менеджеры закупают потом технологии для ведущих отраслей (в СССР это называлось Внешторг) и эта прослойка менеджмента близка к собственникам, своего рода элита бизнеса.
вот такие два направления бизнес образования на будущее - все от потребностей отраслей НХ
Дмитрию Федорову
Школы публикуют данные о составе слушателей. Доли реального сектора (строительство, транспорт, телеком, химическая, пищевая промышленность...), финансов (банки, страхование...) торговли, и "прочего" (интернет. медиа... ) в разных школах и в разных группах -- варьируются. В 2015 году в дипломных работах, насколько мне известно, преобладала антикризисная тематика.
Михаилу Ободовскому
"Замкнутая каста" пребывает в разомкнутом состоянии)). Ротация бывает и плавной (преподаватель закончил курс, в деканате проанализировали результаты, больше преподавателя в эту школу не пригласили) и не очень. Вот пример "не очень плавной ротации":
В.Г.: Когда пришла первая группа, мы очень опасались того, что содержание программы окажется ниже требований слушателей. Поэтому, например, пригласили самого лучшего специалиста по сетям, которого можно было найти в Москве – он реализовал несколько крупных проектов, написал толстую и умную книгу. Слушатели его через четыре часа с хохотом «вынесли из аудитории». Я бросился в ведущую IT-компанию: «Дайте мне ваших специалистов, у меня программа горит». Дали. Тоже «вынесли из аудитории». Начали анализировать_ и поняли, что слушателям не нужны сети...
Источник
это укладывается в концепцию деиндустриализации, строительство, транспорт, пищевка это отрасли, которые могут заниматься тем, что обеспечивать "экономику услуг"
финансы, торговля и прочий интернет, так же услуги
химпром, первичная переработка сырьевых товаров будет несомненно развиваться, но скажем сложный химпром и фарма будут развиваться несколько позднее
так что бизнес образование вполне будет развиваться по двум направлениям - массовое под владением успешных предпринимателей, как услуга способная стать массовой (что обеспечивает болонская система - управление оказанием услуги, плюс маркетинг услуг включая млм)
и элитное клубное для управления собственностью и закупками технологий в строительство, транспорт, пищевку, финансы, торговлю и прочий интернет
Замечательно. Тогда позвольте процитировать по теме:
"Наискосок от «института», который я только что видел, было другое учебное заведение, наполненное юнцами лет по пятнадцать-шестнадцать. Несколько юнцов прижали кого-то к земле и явно пытались его оперировать. Рядом толпа учащихся связывала сразу двоих. Это, наверное, был семинар по биологии. Хотя подобные опыты показались мне слишком жестокими, я решил досмотреть до конца. Между тем связанных бросили к стене, а у оперируемого отрезали руку и подкинули ее в воздух!
– Посмотрим, как он теперь будет руководить нами, дохлая тварь! – кричали юнцы. – Ты хотел, чтобы мы учились? И еще не разрешал трогать девушек? Общество разложилось, а ты заставлял нас учиться?! Вырвать у негодяя сердце!
В воздух взлетело что-то кроваво-красное.
– Тех двоих связали? Тащите сюда одного!
– Директора или историка?
– Директора!
Я застыл от ужаса. Оказывается, они резали учителей! Вполне возможно, что эти учителя ничего хорошего не заслуживали, но я никогда не видел, чтобы школьники сами чинили расправу, да еще такую жестокую"Лао Шэ. Записки о кошачьем городе.
Какие программы - такой и результат. Сейчас сети устанавливают обычные студенты, они знают самые последние достижения в IT-области, успевают узнать всё самое новое и обсудить это, потому что не "спят" по ночам, как профессор, которого пригласили. Они не ходят на лекции по IT и сдают на 5 профессору, который давно от них отстал по знаниям. Скорее всего, состав слушателей в этом жизненном примере был достаточно молодой :) Если бы это была действительно нужная информация, они бы с уважением и вниманием выслушали, и задали бы кучу вопросов.
P.S. По ссылке, которую привёл г-н Семёркин, отчётливо видно, что слушателей обучают работать только на западных ИС, и это не единственная школа МБА - я видел ещё одну,, о чём уже выше написал. Если такие школы не готовят "математиков", как было написано, то "покупателей" именно западных информационных систем, западных технологий в большей степени. Возможно, профессора этих бизнес-школ отстают, как в указанном выше примере ....
Владимир Николаевич,
Где Вы видели слушателя бизнес-школы в возрасте 15-16 лет? За партами на программах MBA -- взрослые люди в возрасте 26-40 лет, которые вполне отдают себе отчет в том, каков предмет их профессиональной деятельности сегодня, и каким он должен быть завтра, и в какой области им не хватает знаний на пути из сегодня в завтра. Поэтому приведенная Вами цитата, иллюстрирующая подростковую жестокость, не имеет никакого отношения к теме.
Тогда как цитата из интервью В.Година, которую я привел, иллюстрирует, что не так уж "закрыта каста преподавателей", как это видится г-ну Ободовскому.
Зачем гадать? Обратимся к первоисточнику:
В.Г.: В среднем приходит 30-40 слушателей в год, как правило, осенний набор больше весеннего. Бывают очень молодые группы, в состав которых входят амбициозные и дерзкие ребята 26-28 лет с опытом работы после института 3-5 лет. Среди них много таких, которые намерены поменять ход своей жизни путем создания собственного бизнеса, и такие примеры есть: действительно выпускники после окончания обучения создают стартапы. Есть более зрелые, которые хотят не начинать свое дело, а укрепить карьерные позиции в компании – например, начальники IT-подразделений. Они менее подвижные, менее дерзкие, для них важно систематизировать имеющиеся знания. Таким образом, можно сказать, что на выходе – либо владелец стартапа, либо CIO. С 2001 года мы выпустили около 450 человек.
Источник
но сами школы могут не представлять
как то партнер по консалтингу предложила занять на два часа ее студентов в ВШЭ по теме "брэндинг в фешен индустрии", я им быстро пояснил как строится брэнд на практике и по моделям, произвел бурление слушателей и фурор, в результате в открытом опроснике "какой преподаватель ВШЭ вам был полезен" многие записали меня, ВШЭ наверно долго искало, кто такой преподаватель Федоров
это все шуточки
а серьезно - деятельность управляет способом институционализации причем очень куммулятивно и с очень большой инерцией
то есть если стратегия на деле поворачивала оглобли в деиндустриализацию и экономику услуг на импорте технологических укладов, то все эти ПТУ, которые стали готовить менеджеров, все эти "ведущие научные школы", которые поделились на "лучшие образовательные центры менеджмента" и строят клубные брэнды - все это зеркало общества, но и инерционный маховик общества на следующий временной период
тренды очевидны
Интриги в дискуссии не вижу, даже если кто-то её пытается подогреть :) Многие, и я в том числе, говорили о снижении уровня образования и мотивации. Это всё, конечно, в среднем.
Могу так же привести жизненный пример о своём родственнике, который вырастил сына оболтуса и двоечника. Ему несколько раз приходилось просить руководство ВУЗа, чтобы сына не отчисляли. Но когда он окончил институт, к моему удивлению, через полтора года он стал начальником отдела, и ему очень помогли высокий рост и обаятельная улыбка - этакий увалень, который никому не мешает и не лезет куда не надо. И дальше его карьера развивается весьма успешно - он уже директор.