Риелтор: курьезы профессии. Серия 8

Елена Корджева

Переводчик на «человеческий»

Человеческие взаимоотношения – штука вообще тонкая. И, порой, бывает, рвется. Особенно, если одолевают человека проблемы, а решения их найти он не может. Вот и страдают близкие и дальние от взбудораженности мечущегося в поисках решения проблемы человека.

Поэтому и не удивительно, что профессиональный риелтор занимается не недвижимостью, по сути. Мы работаем с людьми, эту недвижимость населяющими. У недвижимости проблем нет. Проблемы людские – вот наша профессия.

И иногда в шутку на вопрос, кем я работаю, отвечаю:

- Переводчиком. С русского на русский. Человеческий. Просто помогаю людям договориться.

Реже получается работать «переводчиком» с латышского на латышский. При наличии выбора, люди охотнее выбирают в помощники «своих». Но, когда «свои» не справляются, тогда на сцену выступает наша команда. А в «веселых девяностых» не справлялись, ох, не справлялись, и многие-многие... Не справлялись, увы.

Немножечко предыстории. Молодое Латвийское государство в режиме нон-стоп устанавливало свою государственность, принимая все новые и новые законы во всевозможных сферах человеческого бытия народа страны. И это неудивительно. Со сменой власти произошла и смена общественного строя, и из социализма мы вдруг очутились при капитализме. И надо было срочно что-то с этим делать. Так что законы принимались. И раздел собственности тоже имел место быть.

В частности, был принят закон о возврате наследникам того имущества, которое было в свое время, то есть после 1940-го года, экспроприировано в пользу государства. В установленные сроки наследники имели право, предъявив документы, обратиться в суд и получить права собственности на здания, построенные их дедами и прадедами.

И эти люди получали в собственность большие и маленькие дома и земельные наделы. Да, это, безусловно, было для них восстановлением исторической справедливости.

И все бы было хорошо, если бы не одно НО! Даже – два.

Во-первых, надо понимать – эти дома не стояли полвека пустыми. Их населяли люди. Которые вдруг в одночасье стали заложниками новоиспеченных хозяев. А, во-вторых, эти самые «хозяева» сами от макушки до пят были продуктом советской системы и никак не имели даже азов понимания, что и как им теперь делать с этим самым наследством.

Одно дело, с гордостью «владеть» красивым многоэтажным зданием в центре Риги. В теории. А на практике – что делать с людьми, его населяющими? Что делать с протекающими трубами и осыпающейся штукатуркой? И почему, вообще, со всем этим я, Гордый Владелец, должен что-то делать?! Что, собственность, это еще и заботы? И по какому праву эти «несобственники» сидят в моих, моих (!) квартирах и чего-то еще от меня требуют! А не выселить ли мне их всех?

А поскольку отсутствие опыта и знаний, как у законодателей, так и у населения точно не способствовало безболезненному разрешению подобных ситуаций, то многочисленные конфликты сотрясали исторический центр Риги чуть не с десяток лет. К слову, исторический центр всегда считался местом куда более престижным, чем спальные районы. И населяли его, соответственно, старожилы, преимущественно, латыши.

Вот и приходилось работать переводчиком с латышского на латышский. И тоже – человеческий…

Вот только один случай.

Обратилась ко мне одна семья, молодые родители с парой чудесных детей.

Слезная просьба:

- Помогите выехать из хозяйского дома! Готовы платить, готовы на все, что угодно, лишь бы поменять жилплощадь!

А причина проста, как двери – новоиспеченный хозяин успел усвоить только свои права, но никак не обязанности. И убежден, что жильцы, до перехода собственности абсолютно спокойно населявшие свою квартиру на основании договора найма с государством, являются гнусными узурпаторами и должны, и обязаны, сейчас же и немедленно убираться из его кровных стен. О чем он им не просто говорит, а убеждает действием, врываясь по ночам с нарядом полиции.

Кстати, я искренне сочувствовала полиции. Не имея на тот момент четкого понимания, они просто старались делать свою работу, основываясь на собственном «пролетарском» правосознании. В результате, одна группа полиции, вызванная хозяином на основании того, что люди «незаконно» заселили его собственность, ночью врывалась, а другая, вызванная жильцами, первую группу удаляла. Конечно, растить детей в таких условиях было практически невозможно. Законодатель, к сожалению, далеко не всегда способен предвидеть возможные последствия собственного законотворчества. А закон всегда принимается по поводу каких-то ситуаций, уже сложившихся в обществе. Поэтому закон «опаздывает», ситуация складывается раньше.

Вот и в этой ситуации закон «опаздывал». И жилец, мечтающий о смене места жительства, не имел права «купить», он мог «менять» свою-не свою квартиру на другую жилплощадь. С согласия, разумеется, хозяина. А какое согласие может дать человек, врывающийся ночью с полицией?

И вопрос не в том, чтобы найти подходящий вариант. Это-то как раз «дело десятое». Главное – добиться сотрудничества там, где царит полное непонимание и, соответственно, противодействие. Тут без переводчика на «человеческий» не обойтись.

Вы думаете, это – легко?

Уладить человека, который, конечно, в глубине души знает, что он не прав, но признать этого никак не желает? Во-первых, его надо найти. Ибо любой нашкодивший имеет такую тенденцию – убежать и спрятаться (вспомните детство).

Поэтому пришлось начинать, буквально, с раскопок – кто, где и как найти. В нашем случае выяснилось, что наш новохозяин не какой-то там малограмотный крестьянин, а вполне образованный человек, работающий, к тому же, в Государственной библиотеке. Где он и был мною найден. И где у него не было ни единого шанса спрятаться или уклониться от разговора, не вызвав при этом повышенного интереса своих коллег к его личным «приключениям».

И, конечно же, был он мною улажен и приведен к пониманию. И, разумеется, дал согласие на все, что было необходимо. Включая денежную компенсацию за то, что люди освободят ему квартиру, в которой по закону имели полное право проживать и далее. И эта молодая семья благополучно переехала в другую квартиру не в «хозяйском», а в государственном доме, которую позже благополучно приватизировала. Но это – уже совсем другая история.

Жаль только, что сейчас в историческом центре Риги многие окна по вечерам не светятся. Расселив жильцов, «новохозяева», конечно же, рассчитывали на каких-то заморских принцев. А те – в дороге задержались.

И только сейчас закон предоставляет право «вида на жительство» тем самым «принцам», которым, возможно, понравится красавица Рига, да и вся наша зеленая Латвия. Не может не понравиться, просто прогуляйтесь по этим старым, но не стареющим улицам – этот вкус, цвет и колорит старины станут вашими и останутся с вами...

И мы по-прежнему готовы быть переводчиками… - на «человеческий». В стране – члене ЕС – это по-прежнему актуально. Но мы справимся. Опыт имеется.

Песнь о «плачущей Валюше»

Все знают, чем интеллигент отличается от «неинтеллигента»?

Говорят, само слово каким-то образом происходит от греческого «noesis», что означает — сознание, понимание в их высшей степени. А если без википедии, без «умностей»? В отношении сознания все ясно и замечательно. Но ведь не одна пара – да что там, пара?! – целые эшелоны копий ломались в поисках ответов на животрепещущие вопросы: кто такой интеллигент, каково его место в истории, что он может и не может, или не должен ни в коем случае делать и т.д.

Ну да, спору – час, а делу-таки – время.

А дело было так…

Обратился ко мне как-то милый молодой человек с заурядной просьбой – помочь ему купить небольшую квартирку. Было это, правда, в те «замечательно лихие» времена, когда, чтобы удовлетворить обычное желание обычного человека, приходилось выкручиваться наизнанку, со всем тщанием избегая соприкосновения с Уголовным кодексом. Ибо такая вещь, как покупка квартиры, была законом не предусмотрена – извольте, граждане, меняться. Вот и искали «обменщиков» и строили «цепочки» длиной чуть ли не с БАМ.

Ну да, речь не о том. Позвольте представить другого персонажа этой социальной драмы – женщину. Чью квартиру, собственно, и выбрал этот молодой человек. Представлялась она как Валюша. Была эта Валюша уже далеко не молода и не хороша собой, а роль играла беззащитной старушки. Хотя здоровьем была не обижена – бегала через весь город быстрее молодых. Да и с талантом тоже все в порядке было – она настолько замечательно играла слабую, убогую и беззащитную, что буквально залы собирала. За время оформления сделки два, а то и три раза приходила ко мне делегация из моих маклеров с ходатайством – пожалеть эту самую Валюшу, а то так она плачет и убивается, должно быть ну совсем мы ее обижаем и квартирку ее за полный бесценок отдаем. Да уж! - талантливо «бабушка» слезу давила… Отклик был – как на телерекламу!

Вот только я – барышня «плаксоустойчивая», и мое дело – сделку до ума довести. Что я с успехом и сделала. Вручены были всем участникам сделки обменные ордера, инструкции выданы, кому, что и как делать, да и отправлены они были восвояси – вещи паковать да переезжать.

Недели через две приходит ко мне этот, мною благополучно «обордеренный» молодой человек в полнейшем расстройстве и в недоумении таком же. Интеллигентный юноша оказался абсолютно не готов противостоять нашей Валюше.

- Я, говорит, - поехал в свою (теперь уже) квартиру поинтересоваться, когда бабуля съезжать намеревается, а она меня ни в квартиру не впустила, ни дату не назвала, ругалась, что до Нового года и не съедет... А что теперь делать – деньги же я уже заплатил...

И тут я понимаю, что все не так просто, как могло бы быть, и что без «твердой команды» будет эта Валюша еще долго всем мозги полоскать. Ибо до Нового года – недели три еще. И мой клиент явно намеревался Новый год уже в новом своем жилище встречать. Имея на это все права…

Надо действовать.

Вызываю стороны конфликта на переговоры. Приходят без возражений. Еще бы не придти! Остаток денег-то у меня в сейфе хранится и вручен будет только поле переезда и предъявления всех документов, это подтверждающих. Усаживаемся в комнате для переговоров, начинаем беседовать. Угадайте, что наша Валюша делает? Правильно! Она применяет весь свой «слезоточивый» арсенал: и ноет, и всхлипывает, и вздыхает так, будто – в последний раз. Смотрю, мой молодой человек уж не знает, куда себя и девать-то. Вроде, он и деньги заплатил, вроде и договаривались, а он в силу собственной интеллигентности, чуть ли не монстром, бабку плачущую гнобящим, себя чувствует.

Замечательно образованный, умница, как будто даже военное училище за плечами... Был бы перед ним мужик, не спасовал бы. А вот перед фонтанчиком слез – бессилен. Да...

У меня военной подготовки нет. И дзюдо всяким я тоже – не обучена. И вроде как тоже – из интеллигентной семьи. Но как-то не терзали меня нравственные метания. Я же ясно вижу, бабка-то канючит и ноет, а у самой – взгляд остренько так из-под ресниц зыркает, интересно ей, удалась ее лебединая песня, или нет.

Не удалась. Многого я тогда о поведении человека не знала. 

Ну и решение пришло сразу. Адекватное…

Очень мой молодой человек изумился, чуть из кресла не выпал. Да и я, признаться, сама от себя такой прыти не ожидала. Но как-то так к месту вспомнилось мне вдруг все ранее услышанное, прочитанное (а попадалось мне ранее многое, даже такая редкость, как «Словарь блатной терминологии» для милиции). Ну я и применила весь этот, до того невостребованный, запас лесики на практике.

Для пользы дела.

Думаю, портовые грузчики обзавидовались бы...

Короче, объяснила я бабке самыми простыми и ей понятными словами, да и тоном соответствующим, как, куда, когда и почему съехать она должна! И что вы думаете? Были возражения? Ни одного! Куда и слезы-то девались.

Съехала наша Валюша без лишних слов, куда ей и было положено, и в срок назначенный. Ну и клиент мой интеллигентный успел-таки к Новому году в новой своей квартире елочку поставить да стол накрыть. Как и хотел… И меня не забыл. Часики японские я долго еще на руке носила в память о нем. И своем сверхуспешном «ненормативном» опыте!

Но, порой, интересно бывает: А кому теперь плачется та Валюша?

Как вы думаете?

Театр на лестнице

Кто работал со своими родственниками, тот знает – сложнее дела и найти трудно. Во-первых, потому что ты – не авторитет, если тебя с самых пеленок знают и помнят. Во-вторых, и не в-последних, такой аспект, как финансы, тоже как-то плавно «ложится на дно».

Поэтому обычно мы стараемся сами с родственниками не работать. Передаем их, как переходящее знамя, коллегам. У них таких проблем не возникает. Но – не в экстремальных случаях! Тут уж – только сама. А кто же еще?

Обратилась ко мне близкая родственница за помощью. Не могла она сама проблему свою решить. Да и проблема, надо сказать, действительно неординарной была. Абсолютно законно купив себе квартиру, при купчей на руках, вот уже два месяца не могла она – маленькая пожилая женщина – в эту квартиру въехать. Бывшая хозяйка буквально на порог ее не пускала. А о том, чтобы вещи паковать, да съезжать – и речи не было. Понятно было, что будет она и дальше покупательницу свою «динамить».

Можно, конечно, было действовать сугубо законным путем. Да только долгий этот путь – длиной в два, а то и в три года. А покупательнице квартира сегодня нужна. Да и за время тяжбы долгов за коммунальные платежи столько накопиться может, что не будешь знать, чем погашать...

Значит, надо действовать иначе. Нестандартно, но эффективно и быстро. Конечно, не вступая в противоречие с законом.

Ну что ж. Беру командование на себя и собираю «армию»: сама хозяйка, муж хозяйки и зять – молодой, почти двухметровый парень. Армию надо вооружить. Я – штаб, и мое оружие – Язык. Как в поговорке «рот закрыл, рабочее место убрано». Хозяйка – и разведчик, и медсанбат в одном лице. Ее роль – подавать в нужный момент голос с выученным текстом. И корвалол под рукой держать, на всякий случай, вдруг сердце прихватит. Она – Голос. Оба мужчины представляют собой стройбат и называются – Руки. Имеют они задание: вот эти самые руки ни в коем случае не распускать и голоса не подавать. Их задача – молча и споро менять замок на входной двери купленной квартиры.

Армия готова, идем «в атаку».

Дело – майским вечером – тепло, светло, благостно. Приходим. Причем крадемся по лестнице тихо, чтоб шагов слышно не было. Хозяйка свою «партию» уверенно ведет – звонит в дверь, на вопрос «Кто там?» называет себя. Конечно, никто и не думает двери открывать. Хамский ответ из-за двери, типа «чего приперлась!», и все.

Хорошо. В дело идут Руки. И – вывинчивают пробки из электрощитка. Молча и тихо. Ждем. Конечно, раз телевизор «заглох», дверь-то и открылась. «Автоматически»…

Вот он, наш час – прОбил. Заваливаемся всей армией в квартиру и под «кудахтанье» бегающей в одних колготках мадамы начинаем менять замок. Благо, Руки свое дело знают. Сама же мадама свои руки в присутствии двух мужиков при инструментах тяжелых распускать не осмеливается, но и в переговоры вступать не собирается – орет дурным голосом. Погромче все стараясь…

А мы продолжаем менять замок.

И дело – движется! Тут до нее начинает доходить весь трагизм ситуации. И она вызывает полицию. По такому вызову, как взлом и проникновение в квартиру, полиция, конечно же, приезжает в считанные минуты. С оружием, как и полагается.

Прибыли, смотрят… А мы продолжаем менять замок!

Хозяйка квартиры скромно сидит на табуретке в кухне и держит в одной руке – купчую, а в другой – корвалол. Я – при ней с доверенностью, как юрист. А по квартире бегает в колготках тетка «под шафе» и орет дурным голосом, как мартовская кошка.

Да, картинка точно не для уголовной полиции. Они-то «натасканы» на преступления, взлом там, кража, драка, на худой конец. А здесь – явно что-то непонятное и не по их части вовсе. Так что ушли они тихонечко... А мы продолжаем менять замок!!

Тетка не выдерживает.

И – снова звонит в полицию. Только на сей раз не в криминальную, а – в муниципальную. Есть у нас такая полиция, чья специализация – охрана общественного порядка. Эти – уже без оружия, но грозные и в форме, не так торопятся и приезжают, когда замок практически поставлен. И видят, естественно, ту же картину. С той только разницей, что мужчины уже инструменты молча собирают. А единственный персонаж, собственно, и нарушающий общественный порядок – та самая тетка в колготках. Она одна бегает и орет не по-детски. К тому же, потеряв всяческое терпение, дамочка вздумала стражам порядка попытаться объяснить, как именно они здесь должны выполнять свои служебные обязанности, и в не особо цензурной форме.

Надо сказать, латвийские полицейские – очень терпеливый и толерантный народ. Все, что можно уладить «без шума и пыли», именно так и будет улажено. Они никак не состоят в оппозиции к «прочим гражданским». Но этого беспредела их полицейские души стерпеть не смогли. И, коль скоро тетка была агрессивна, да и не слишком трезва, предложили они ей одеться и проследовать за ними – в машину и в «обезъянник». До утра. А разбираться после будем.

Сами мы, без тетки, в квартире, конечно, не остались. Вышли вместе с полицией, ну а дверь-то входную заперли. И опломбировали. Невредно в таких случаях при себе бумажку и клей иметь. Заодно попросили полицию расписаться на пломбе. Они, конечно, сами отказались, но были столь любезны, что пригласили для этого соседей.

И отправилась тетка в обезъянник, а родственники мои с ключами от квартиры опечатанной – домой, спать. Да не долго и спать-то пришлось. Видно, достала эта тетка и полицию. Да так, что среди ночи явились они к родственнице в дом – за ключами. Меня там уже не случилось, конечно. Но роли расписанные все назубок знали. Зять – тот самый, молодой, высокий, красивый парень – с ними отправился. И – с матрасом. И так в кухне и улегся «досыпать». Ну а уж с утра, благо, суббота была, потянулись прочие родственники. Кто – картошку жарит, захватив, предварительно сковородку, кто – котлеты. Типа – «живем мы тут» и жить будем. Квартира эта – наша, ключи – у нас, вот мы тут и обедаем. А потом еще и стирать будем...

Тетка «сломалась». И стала собирать вещи. То есть в понедельник она, конечно, ломанулась по прокуратурам и прочим органам. Но, как-то вот не поддержали они ее... Может, потому что, как выяснилось, моя родственница у нее не первым покупателем была?

Оказалось, тетушка эта «шоу-бизнес» себе из продажи квартиры устроила. В смысле – и шоу, и бизнес. Она ее «продавала», получала денежку и продолжала жить, денежку эту проедая и пропивая. А когда, через 3-6 месяцев, у несчастных покупателей заканчивалось терпение, они готовы были договор расторгнуть и вернуть, пускай не всю сумму, а уж сколько там осталось.

Вот только к тому времени, как правило, поезд уже – «ту-ту!!», далеко был… Что и нас ожидало, по идее. Ее идее. Дамочка так года два «развлекалась», пока мы свою пьесу с ней не сыграли.

Наш театр начинался не с вешалки. Он начинался – с лестницы. И дали мы там всего один спектакль. Но – аншлаг был! И была – победа.

Полная и безоговорочная!

Расскажите коллегам:
Эта публикация была размещена на предыдущей версии сайта и перенесена на нынешнюю версию. После переноса некоторые элементы публикации могут отражаться некорректно. Если вы заметили погрешности верстки, сообщите, пожалуйста, по адресу correct@e-xecutive.ru
Комментарии
Участники дискуссии: Анна Хакимова
Менеджер по маркетингу, Москва

Прекрасный стиль письма, только непонятно, как профессионал мог своим родственникам подогнать проблемную квартирку? А, если бы это не родственики были, по той же дорожке, что и предыдущие неудачливые покупатели пошли?

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи
Статью прочитали
Обсуждение статей
Все комментарии
Дискуссии
Все дискуссии
HR-новости
90% женщин вынуждены работать больше мужчин из-за гендерных стереотипов

При этом женщины получают на 10-30% меньше по сравнению с мужчинами.

75% россиян не получают психологическую поддержку на работе

Лучше всего такая поддержка развита в финансовом секторе, хуже всего – в сегментах HoReCa и маркетинге, рекламе и PR.

ABBYY массово уволила сотрудников-россиян

По разным оценкам, под сокращения могли попасть 200–300 сотрудников, релоцированных из России и Белоруссии.

Россияне рассказали о работе мечты

Итоги исследования о том, какие компании, отрасли и условия труда привлекают россиян.