Как преуспеть в инновациях?

В 1990-е все думали, кого выбирать во власть и что такое демократия, а Владимир Зинов пытался понять, почему куча отечественных научно-технических достижений не превращается в качественную продукцию? Почему изобретатель в нашей стране остается нищим? Оказалось, что к технологиям и деньгам надо добавить предпринимательскую жилку, с которой в России всегда было сложно.

Сейчас Владимир Зинов входит в совет директоров технопарка «Идея», он ищет проекты для венчурных фондов и возглавляет факультет инновационно-технологического бизнеса АНХ при Правительстве РФ. В беседе с E-xecutive инвестор и декан проводит границу между наукой и бизнесом, находит особенности коммерциализации идеи в нашей стране и уверяет, что инновационный бизнес скоро станет для России обычным делом, потому что другого пути у нас нет.

Executive.ru: Где проходит граница между академической наукой и инновацией?

Владимир Зинов: Граница проходит между людьми. В инновациях люди создают новый продукт и хотят на этом заработать. А в академическом мире ученый не гонится за деньгами, он создает новые знания и ждет, что его работу признают в научном сообществе. За это он получает не бог весть какие деньги, яхт и дворцов у него нет, но ему хватает на интереснейшую обеспеченную жизнь. Каждая страна тратит часть бюджета на академическую науку, чтобы обеспечить культурную безопасность общества.

Executive.ru: Культурная безопасность?

В.З.: Это как «Большой театр». Это лицо страны, и его финансируют не ради прибыли. Академия наук — то же самое. В обществе обязательно должны воспроизводиться люди, которые по отдельным актуальным направлениям находятся на самом переднем крае и понимают этот передний край, участвуют в мировом производстве знаний и передают эстафету последующему поколению. Если общество теряет культурную безопасность, оно превращается в тупого пользователя: человек может школу не оканчивать и вырасти на помойке, а дайте ему модный гаджет, и он будет им пользоваться.

E-xecutive: Разве нельзя одновременно преуспеть и в академической науке, и в инновациях?

В.З.: Теоретически можно, но жизнь быстро поставит вас перед выбором: либо одно, либо другое. Идеально, если у вас есть идея, вы ее продаете и на вырученные деньги создаете новые идеи, но это, скорее, красивая история из фильма или книжки. Чаще человек остается в науке и продает свои идеи за небольшие деньги либо выращивает из этой идеи бизнес и становится предпринимателем с приличным доходом.

Executive.ru: В России живут талантливые, но чаще всего бедные люди…

В.З.: Я бы не сказал, что бедные. Просто деньги периода первичного накопления капитала все никак не дойдут до нынешнего поколения. Сейчас наша наука финансируется пропорционально доли ВВП на уровне не самых развитых стран, но все же мы не хуже всех. Надо формировать новое общественное мнение о науке. У нас нет примеров, когда ученый паркует свой Porsche и все видят, что он много зарабатывает. Хотя российский ученый с именем сейчас получает несколько тысяч долларов.

Executive.ru: В чем особенность коммерциализации «идеи» в нашей стране?

В.З.: Россияне помешаны на решении нестандартных задач. Поговорите с владельцем любой компании оффшорного программирования, они скажут, что уровень квалификации индусов, аргентинцев, румын и россиян одинаков, но только человек из России приходит в восторг от трудной задачи, которую не понятно, как решать, и он не просит за такую работу прибавку к зарплате. В России всегда существовала феодальная система, и, видимо, мы привыкли, что проявить себя можно только в нестандартных решениях: достойно заработать за оригинальную работу не всегда дадут, зато гордишься собой и коллеги уважают.

Еще в позапрошлом веке говорили: «В России всегда создавали оригинальные решения, но никогда не умели доводить их до конвейера». Наверное, это наша ментальная черта. Но сегодня нам и не надо создавать конвейеры, весь мир производит товары в юго-восточной Азии. Надо войти в число стран, зарабатывающих на производстве идей. Израиль яркий пример такой страны. Кремль пытается развернуть нашу экономику в эту сторону, и это самое мудрое решения, какое я только видел у власти за последние годы.

Executive.ru: Так почему мы не зарабатываем на идеях?

В.З.: Не умеем продавать. Дело не в плохих коммерсантах, просто в обществе бытуем мнение, что когда ты продаешь идею — ты продаешь Родину. Все должно оставаться в стране, говорят у нас, а потом идут и покупают зарубежные телевизоры и компьютеры. Это маразм, такого нет нигде в мире. Люди гробят свои идеи, не желая их продать. Просто продать надо не на стадии идеи, а на стадии протестированного опытного образца, который покупают для массового производства.

А массовым производством мы зарабатывать не умеем, поэтому остается продавать инновации. Президент Медведев говорит о том же, Россия может зарабатывать недрами, транспортными схемами и инновационными технологиями. Примеры есть. Тот же Андрей Поздняков из Томска, он производит схемы для преобразования и передачи телевизионного сигнала. Все производители телевизоров покупают его продукцию, и он зарабатывает несколько миллионов долларов в год, это уже приличные деньги

Executive.ru: Кто кого должен искать: менеджер новатора или новатор менеджера?

В.З.: Однозначно менеджер должен искать новатора, потому что умение придумать бизнес и вырастить его — это успех сродни Нобелевской премии. Помню, у нас на физтехе даже лозунг висел на стене: «В семьдесят лет нобелевская премия или в тридцать успешный хай-тек бизнес». А что делает автор, когда находит новую прикладную идею? Он придумывает одну бизнес-схему, причем, как правило, не самую лучшую.

Для примера: кукла, которая умеет загорать на солнце. Человек заметил, что определенные пластмассы меняют окрас под ультрафиолетом, а когда облучение пропадает, цвет восстанавливается. Он решил делать из этих материалов дозиметры для медицины, но потом эту идею оценил предприниматель и придумал делать загорающих кукол. Это два разных разноприбыльных бизнеса на одной основе, но автор идеи додумался только до одной.

Executive.ru: Чтобы новатор и менеджер встретились, нужны общие места — технопарки. В России давно пытаются создать успешные «иногородки», но постоянно что-то мешает. В чем причины?

В.З.: Новатор может встретить человека с деньгами и пониманием бизнеса даже без технопарка. Но технопарки, конечно, повышают вероятность такой встречи, поэтому они полезны. Только вот расположенности к инновациям у нас нет, это такая характеристика этапа: люди зарабатывают деньги там, где их можно заработать, — продают сырье.

Журнал «Эксперт» в своем исследовании выяснил, что только 7-8% всех промышленных предприятий России тратят деньги на создание нового продукта. Деньги зарабатывать проще, тиражируя одно и то же, поэтому вся мировая промышленность слабо заинтересована в инновациях. Но конкуренция заставляет их придумывать новое, а у нас конкуренции нет. Зато у нас есть административный ресурс, и если бы власть административными мерами и техническим регулированием заставляла, например, автопром быть современным, а не просто зарабатывать деньги, то у нас в автомобильной промышленности все было бы в порядке.

Технопарк — это твердая инфраструктура, а нужно очень много мягкой инфраструктуры, связанной с государственно-частным партнерством. Деньги надо давать не через конкурсы и экспертные советы, а на условиях совместного финансирования. Государство должно брать на себя часть рисков нового бизнеса.

Executive.ru: Вы работаете в одном из венчурных фондов. Как сейчас выбираются проекты для финансирования?

В.З.: Российский венчур хочет работать на стадии, когда предпринимательская команда уже что-то зарабатывает и нужно тиражировать продукт. На более ранней стадии не входят, потому что хотят меньше рисковать. Деньги вкладываются в проекты с научной составляющей, в фондах четко говорят, что средства наполовину государственные, поэтому прибыль — не единственная цель. Но замечательно, что РВК построила предвенчурную систему посевного инвестирования, когда приличные деньги дают еще на этапе разработки.

Executive.ru: Есть мнение, что создать что-то новое и заработать на этом в нынешней России можно только в IT. Это так?

В.З.: Нет. IT-проектов действительно много, но это просто область, где жизненный цикл продукта очень короткий, поэтому часто появляются новинки. У нас в фонде есть потрясающий проект, который может взорвать рынок. Пластик на столе, подложка для микросхемы, да сейчас почти любая вещь делается из слоистых материалов. А слоистые материалы создаются прессом, у этого пресса с двух сторон должны быть особые подушки. В России придумали новую подушку в сотни раз лучше той, что делают в Японии или Америке. Это и близко к IT не стоит. Много проектов в биологии, медицине.

Executive.ru: Коснемся управления. Почему нельзя поручить инновационный проект просто опытному менеджеру? Зачем тратить деньги и время на подготовку «инновационного менеджера»?

В.З.: Есть два типа бизнеса: регулярный и инновационный. Регулярный бизнес, это когда вы тиражируете существующую модель. Есть у меня ресторан, я открываю еще один по этой же схеме. Если в новом месте больше покупателей, мои доходы увеличиваются вдвое или даже больше, но это тиражирование. И есть инновационный бизнес, когда я создаю, например, пункт питания принципиально нового типа. Рисков больше, потому что этого никто не делал, но если это выстреливает, я получаю большую прибыль.

В регулярном бизнесе вы жестко администрируете, планируете, организуете, мотивируете, контролируете. На инновационном этапе продукта, то есть до того, как он станет тиражируемым и перейдет в разряд регулярного бизнеса, есть много специфичного. Всякий успешный инновационный управленец может быть успешным менеджером для зрелого регулярного бизнеса, но далеко не всякий менеджер из зрелого бизнеса может создать новый продукт.

Executive.ru: В чем особенность управления инновациями?

В.З.: Вместо жесткого администрирования должна быть гибкость, человек должен привлекать самые разные знания в свой проект, он должен обладать безупречной репутацией, чтобы окружающие его люди верили — с ними поделятся успехом.

Он может не знать, как решить задачу, но должен найти людей, способных помочь. Показательный, но немного бытовой пример — подгузники. Производители столкнулись со сложностью: жидкость впитывается хорошо, но твердые фракции засоряют микрокаппиляры, и подгузник перестает впитывать. Что делать? Как создать нужный рынку новый продукт? Нужен анализ фракций продуктов жизнедеятельности, причем по разным возрастам. Но никто не писал диссертацию на такую тему, пришлось заказывать новые исследования. То есть менеджер инноваций должен находить людей, которые задачу не решали, зато много знают о нужной области и могут подсказать способы решения. Очень важно быть привлекательным для контакта, уметь возбуждать интерес к делу.

Executive.ru: Часто ли инновационные менеджеры переходят в руководители регулярного бизнеса?

В.З.: Инновации намного интереснее и приносят большой доход, там платят не только зарплату, но и долю в бизнесе после привлечения новых инвестиций. Все, кто попробовал себя в инновационном бизнесе, в обычный уже не возвращаются. У нас на факультете учился замечательный парень из Уфы Камиль Хизматулин, раньше он строил бензоколонки, а до этого учился в авиационно-технологическом институте. После выпуска он сказал мне, что полностью перестроил свою голову и понял ошибочность своих прошлых интуитивных решений. Сейчас он вырастил наукоемкий бизнес, делает прутки из титана. По соотношению «прочность/минимизация примесей» они впереди планеты всей. Вышли на мировой рынок, из их прутков делают имплантаты, а поскольку в них мало примесей, они хорошо приживаются.

Executive.ru: Но таких людей не много…

В.З.: Таких людей становится все больше и больше. Я уверен, что Кремль будет развивать инновационную площадку не только до выборов 2012 года, это стратегическое решение, потому что результаты нельзя получить через год или два.

Инновационный бизнес притягивает самых ярких людей, общаться с ними одно удовольствие. Причем это общение еще связано и с возможностью заработка. Ведь по-настоящему заработать можно не зарплатой, а выращиванием и продажей бизнеса либо спекуляцией на фондовой бирже. Инновационный способ заработка доступен большому количеству людей.

Executive.ru: Как учить таких людей?

В.З.: У человека должен быть инновационный проект. Если мы разрабатываем что-то, не думая о конкретном инвестиционном проекте, то мы валяем дурака: занимаемся наукой и надеемся, что нам дадут очередной грант. Если на входе в программу проекта нет, то на выходе компетенций тоже не будет. Тут нельзя прочитать теорию в книжке и понять, как действовать, именно поэтому книжки про инновационный менеджмент такие нечитаемые. Учить надо на конкретных примерах, мы берем актуальную задачу человека и делаем ее основой его обучения, причем должен быть экономический результат от решения этой задачи.

Executive.ru: У вас учатся люди, которые уже работают или сталкиваются в работе с инновациями. Какие ошибки они находят в своем прошлом опыте?

В.З.: Если говорить коротко, мы учим алгоритму решения новой задачи. Когда люди видят эти алгоритмы, каждый находит ошибки в разных местах, потому что интуиция и здравый смысл у каждого свои, и решения все принимали разные. Основа обучения — методология управления проектами создания и выведения на рынок нового продукта, но не философичные и обобщенные положения из книг, а конкретные знания и профессиональные инструменты. Мы всегда говорим: «Ничему не научишься, если не примеришь алгоритм на свою задачу».

Executive.ru: А если задачи нет?

В.З.: Мы найдем. Я участвую в венчурном фонде, а там проектов много. Я ищу проекты параллельно организации обучения, это моя профессиональная задача. Под интересы слушателя всегда что-то найдется. Вот недавно пришел ко мне Дмитрий Куксин и сказал: «Работаю в фармацевтической компании, все надоело». Оказалось, он окончил факультет биофизики МФТИ, я ему показал проект американцев советского происхождения, они создают лекарство против онкологических заболеваний. Человек сделал хороший анализ рынка, пообщался с ними и стал их менеджером.

Executive.ru: Среди ваших слушателей больше женщин или мужчин?

В.З.: 60% мужчин, но это норма для России. Бизнес всегда имеет лицо страны. Это физику или экономику можно учить по одним и тем же учебникам в разных странах, а бизнес надо учить по книжкам страны, где работаешь. Алгоритм бизнеса примерно одинаков во всем мире, но на его реализацию всегда влияет государственная поддержка, информативная основа и правоприменительная практика, что особенно важно у нас.

Вообще в этой области много ярких и талантливых людей, которые войдут в историю России. Председатель наблюдательного совета Фонда содействия Иван Бортник, глава РВК Игорь Агамирзян, Анатолий Чубайс, создавший систему инвестирования в инновационные технические производства.

Executive.ru: Не особенно любят в России Чубайса…

В.З.: В России не понятно, кто кого любит и за что, а героев не замечают. Я не аффилированая личность, я просто вижу, что они делают великое дело. Эти люди создают новое, делают это не по шаблону. Безопасность страны связана с развитием инновационной площадки, потому что такая гигантская территория с таким маленьким населением должна чем-то цементироваться, иначе мы рухнем. Если мы вырастим удачные примеры бизнеса, это и будет настоящий источник уважения к России. Патриот — это же не столько тот, кто разглагольствует на эту тему, в том числе на тему инноваций, а тот, кто приносит деньги в страну.

Узнайте больше о бизнес-школах и программах MBA:

Справочник бизнес-образования в России

Справочник бизнес-образования за рубежом

Также смотрите:

Кто должен развивать экономику России: государство или бизнес?

Источник изображения: pixabay.com

Расскажите коллегам:
Эта публикация была размещена на предыдущей версии сайта и перенесена на нынешнюю версию. После переноса некоторые элементы публикации могут отражаться некорректно. Если вы заметили погрешности верстки, сообщите, пожалуйста, по адресу correct@e-xecutive.ru
Комментарии
Нач. отдела, зам. руководителя, Москва

Статья в принципе логичная, но посыл заголовка - ошибочен. Идея - ничего не стоит. Идея с приделанными к ней ногами - да, это что-то.

Руководитель проекта, Украина
В заявление о недостаточной квалификации в продаже не верю. Конкретный пример по базе данных Innocentive по состоянию на март 2009 года. Коммерческая эффективность русских изобретателей (собранные денежные призы соотнесенные к общему количеству лучших идей) очень высокая. США - 100%, Германия - 57%, Россия - 70%. При том, что изобретательская эффективность (количество лучших идей -только за них дают деньги- соотнесенное к общему количеству предложенных идей) лучше всех. Россия - 100%, Германия - 68%, США - 43%. Т.е. американцы предлогают много негодных решений для поставленных задач, но те решения, которые пробиваются, получают солидное денежное вознаграждение. Русские вписываются в рынок лучше всех. Максимальное количество идей получает денежное вознаграждение. Другой вопрос, что победы эти во второй лиге, где денежное вознаграждение поменьше, задачи не очень актуальные. Думаю, это - очень характерный срез для состояния русской иновационной мысли. Во-первых, не до жиру. Супер-хайтек - хорошо, но кто оплачивает НИОКР? Понятно, что решения задач на Innocentive - это побочный продукт основных коммерческих и исследовательских процессов в представленных странах. В США пробему финансирования R&D решают путем технологического пузыря (Gartner Curve + Stock bubble), который оплачивает весь мир. Во-вторых, армия решает, а не отдельный воин. У русских лучшие решения идут пучком, а в США иногда проскакивают отдельные выскочки. В-третьих, в смысле успешных продаж и ROI - лучше всех. Безусловно, надо помогать новаторам финансовыми средствами. Чтобы был паритет с США нужно на каждый рубль независимого инвестора вкладывать приблизительно четыре с половиной государственных. Однако, без собственного (хотябы пилотного) производства - это спонсирование чужих экономик. Нужно иметь полный цикл внутри государства от проблемы до идеи (upstream) и обратно до конечного продукта (downstream). Иначе, downstream-овцы выламывают руки и собирают все прибыли. Думаю, пробема не в продаже, как таковой, а в контроле downstream, а слабое звено именно в производстве. На агрегированном уровне индустриальная эффективность России (расчитано как порция валового мирового продукта соотнесенная к порции мирового населения после учета 70% эффективности комерциализации и 100% эфективности генерации идей) 23%, Германии - 100%, США - 61%.
Генеральный директор, Владивосток

Лучшие критерий теории, это практика. Захожу на сайт ''Идеи'' . Жму ''Открытые конкурсы РФ и РТ (Подай заявку прямо сейчас)''. Читаю ''Веб-страница по адресу http://www.tpidea.ru/index.php?nodeid=366, возможно, временно недоступна или постоянно перемещена по новому адресу''. - ВСЕ!!! Это и есть цена всех инноваций за деньги, полученные из бюджета, то есть от моей бабушки и моего сына, которые получают пенсию 5.400. А уж контракт с Роснано.... Ну что может быть эффективнее чем госкорпорации. Я одно не могу понять, Вы действительно не видите, что пируете во время чумы? Вы не бываете в наших военных городках и деревнях, - ладно. Но с людьми Вы же разговариваете, вы же не можете не знать что пенсия на ребенка 1.500 рублей. Или Вы не ловите связи, что это БЮДЖЕТ, ЭТО НАРОДНЫЕ ДЕНЬГИ

Николай Романов Николай Романов Нач. отдела, зам. руководителя, Люксембург
>И японский дяденька честно поведал, что специально ничего не сказалоб Израиле, потому что это о-очень много, и Япония бы выглядела скромно… Что вообще Штаты на первом месте именно и за счет того, что там до фига евреев и еврейских-израильских изобретений…. На самом деле, тема весьма скользкая, и я бы не хотел ее серьезно развивать, поскольку у нас незамедлительно начинаются сыпаться обвинения в экстремизме и юдофобии. Но вопрос здесь заключается в том, что еще с конца 70-х даже США столкнулись с серьезной проблемой утечки новых разработок и открытий ... в Израиль. В первую очередь это было связано во всем развитом мире с тем, что на регистрации и патентовании подобных разработок ''сидели'' не столько даже сами представители библейского народа, сколько контролируемые ими лица и организации. Следствием чего был беспрепятственный отток всех без исключения новых разработок в Израиль. Как с соблюдением, так и без соблюдения прав основного разработчика. Поскольку по ходу дела, в процессе регистрации выяснялось, что такое же изобретение ''вот только-только'' было сделано в Израиле, за разработчиком которого и сохраняется приоритет по факту права первой регистрации. И т.д. Т.е. использовался принцип ''если деньги правят миром сегодня, то новые разработки и открытия будут править им завтра'' в наложении на традиционный принцип философии представителей данного народа ''что мое - мое, что твое - тоже мое''. Следствием подобных утечек стало принятие целой системы защитных мер в развитых странах мира, препятствующих подобному беспринципному воровству и заимствованию собственно научно-тьехнического потенциала. Применительно к России та же сиутация в точности повторяется и сегодня в рамках всевозможные венчурных и инвестиционных фондов. Все, что можно было советского из самых разных разработок, было вывезено в Израиль и развитые страны мира еще до середины 90-х. Что до сегодняшнего дня, то все пресловутые наукоемкие разработки венчурных фондов и т.д. по сути являются ничем иным, как материалами, которые эти фонды переправляют опять-таки для приоритетной регистрации в США и Израиль. На хорошей возмездной основе. С этого в России кормится немало людей. С чужих открытий, разработок, проектов и т.д., которые якобы берутся такими фондами сегодня в разработку и внедрение, а в реальности используются для обогащения за рубежом как рукооводсвта данных фондов, так и лиц, их контролирующих. Т.е. по сути, - речь идет о незарегистрированной и нелегальной торговле как запатентованными так и непатентованными разработками. Причем, используется указанный выше ''израильский принцип'', вернее, в точности повторяются его схемы. А уж кто в них принимает участие и руководит делами, - в каждом случае нужно смотреть отдельно. И вот это и торпедирует в первую очередь идеи российских разработчиков и их внедрение через подобные научные и научно-реализационные фонды, создавемые сегодня. Т.е. это все равно, что отдать идею ''за спасибо'' или ''за пять копеек'', что по понятным причинам устраивает немногих.
Консультант, Украина

Россия не может заработать на продаже идей
Как только идея станет бизнесом - он понравится какому-то чиновнику и его отберут

Руководитель управления, Москва
Константин Спасокукоцкий пишет: Однако, без собственного (хотябы пилотного) производства - это спонсирование чужих экономик. Нужно иметь полный цикл внутри государства от проблемы до идеи (upstream) и обратно до конечного продукта (downstream). Иначе, downstream-овцы выламывают руки и собирают все прибыли. Думаю, пробема не в продаже, как таковой, а в контроле downstream, а слабое звено именно в производстве.
Согласен, что опытный образец, при котором стоимость нового продукта повыше для продажи, делается на производстве. На опытном производстве, с которого на мировой рынок нам проще выйти, чем с массовым продуктом. Страна тем богаче, чем больше субъектов хозяйствования выходят на мировой рынок. Нужно выходить с тем, что можем. Пока выходим только с результатом НИРа, это дешево стоит, нужно продавать на стадии сертифицированного опытного образца, который покупатель может тиражировать. Созданию и выведению на рынок нового продукта/технологии нужно учиться.
Константин Спасокукоцкий пишет: В заявление о недостаточной квалификации в продаже не верю.
Речь идет не о вере, а об опыте продажи не инновационного продукта на стадии опытного образца, когда цена наиболее высока. Опыта пока мало, потому и квалификации не хватает. Можно набирать опыт методом личных проб и ошибок. Но это не обычная перепродажа готового товара, а выращивание нового продукта для рынка. Процесс разработки определяется уточняемой потребностью потенциального покупателя и интуицией менеджера. Есть много профессиональных инструментов, применение которых снижает реально вероятность ошибки. Это нужно осваивать, лучше на конкретном своем примере, на чем построены наши программы обучения.
Руководитель управления, Москва
Николай Романов пишет: все пресловутые наукоемкие разработки венчурных фондов и т.д. по сути являются ничем иным, как материалами, которые эти фонды переправляют опять-таки для приоритетной регистрации в США и Израиль. На хорошей возмездной основе. С этого в России кормится немало людей. С чужих открытий, разработок, проектов и т.д., которые якобы берутся такими фондами сегодня в разработку и внедрение, а в реальности используются для обогащения за рубежом как рукооводсвта данных фондов, так и лиц, их контролирующих. Т.е. по сути, - речь идет о незарегистрированной и нелегальной торговле как запатентованными так и непатентованными разработками.
Так может писать только далекий от практики теоретик, не знакомый с работой ни зарубежных, ни российских венчурных фондов. Очень странно, вроде столько было приведено интересных стат данных. Видимо, все связано с личной позицией: продать разработку, а не серийно произведенный по российской разработке продукт - это продажа Родины. Увы, пришло время глобального рынка и экспорт инновационных технологий производства нового продукта - самое выгодное. Этому нужно учиться, ибо в профессиональной памяти поколений этого, практически, не было. Торговали на открытом рынке как и сейчас, в основном, сырьем.
Владимир Крючков Владимир Крючков Преподаватель, Москва
Борис Яровой пишет: Я одно не могу понять, Вы действительно не видите, что пируете во время чумы? Вы не бываете в наших военных городках и деревнях, - ладно. Но с людьми Вы же разговариваете, вы же не можете не знать что пенсия на ребенка 1.500 рублей. Или Вы не ловите связи, что это БЮДЖЕТ, ЭТО НАРОДНЫЕ ДЕНЬГИ
Кто же это жирует, пирует и не ловит? Борис, ау - Вы кого имели в виду?
Николай Романов Николай Романов Нач. отдела, зам. руководителя, Люксембург
>Так может писать только далекий от практики теоретик, не знакомый с работой ни зарубежных, ни российских венчурных фондов. Очень хорошо знаком. И прекрасно представлю себе, как работает в реальности данный механизм в России, а также из России применительно к развитым странам. Равно как это имело мест ов развитых странах мира в отдельные периоды послевоенной истории. Тот еще бизнес на чужих идеях. А на вашем месте я бы просто даже не поднимал данную тему. Иначе как в среде людей, которые еще наивные и ничего по вопросу еще не понимают. Более того, добавлю, что сегодня подобные подходы к новым разработкам и их ''освоению'' активно практикуются в отношении т.н. зависимых специалистов, аспирантов, провинциальных специалистов, пригнлашенных в столичные города, возрастных специалистов и т.д., котоыре выгодны соглашаться на любые условия, лишь бы сохранить за собой привычное по специальности рабочее место в большом городе или возможность получения научной степени. Т.е. новые разработки для ученых-провинциалов являются своеобразной гарантией того, что их не уволят с работы обратно домой. Вот и стараются люди. >Видимо, все связано с личной позицией: продать разработку, а не серийно произведенный по российской разработке продукт - это продажа Родины. Более того, - продать не разработку, не серийно произведенный по данной разработке продукт, в продать саму идею, ничего не заплатив по возможности ее авторам, но получив неплохой куш для себя лично, проведя операцию так, что зарубежная регистрация патента опережает российский и оформляется на подставные фирмы и несуществующие лаборатории, например, в том же Израиле. Вот это действительно имеет место. В частности, с подачи всевозможных венчурных и инновационных фондов, о чем я уже писал. В России, правда, не принято на эту тему в официальной прессе распространяться, - в частности, о схемах, как это происходит. Поскольку официально провозглашен курс на инновации. А за рубежом это все проходили уже. И нынешние российские выкрутасы на западном патентном поле воспринимают лишь до той поры, пока это выгодно Западу. Вернее, пока Запад платит за это сравнительно небольшие деньги в сравнении с теми, которые он должен был бы платить, имей дело обычный зарегистрированный ход. И каких-либо иллюзий на этот счет распространять не следует. Бизнес этот в России крайне грязный и неприятный.
Генеральный директор, Москва

Уважаемый Владимир, ознакомился с вашей статьёй. Голый PR и сотрясание воздуха, как обычно. Ваш патриотизм понятен, как гражданская позиция и заслуживает всяческого понимания и поддержки. И все-таки давайте обратим внимание на следующее.
1. Какие протоколы даже в IT выпустили русские?
2. Огласите весь список компаний, которым были выделены средства РВК за год работы. Выгоднее держать деньги на счетах ВТБ под депозит, а с размещенных средств иметь (а это немалая сумма в 30 млрд.рублей) себе приличный годовой доход. За 5% депозита можно иметь 2% обратно, просто за то, что такой объем размещен. Менеджеры все прекрасно понимают, я думаю и вы поймете, что интереснее ничего не делать, а проедать гос.деньги и не выпускать проекты, а получать гарантированные деньги и изображать деятельность со всеми бюрократическими системными процессами.
3. Вы знаете чем отличается менеджер от глашатая? Один делает, другой только говорит.

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи
Статью прочитали
Обсуждение статей
Все комментарии
Новости образования
«Яндекс» и НИУ ВШЭ расширят подготовку специалистов по ИИ

В следующие 10 лет количество выпускников программ «Яндекса» в НИУ ВШЭ увеличится в 4 раза по сравнению с прошлым десятилетием.

ВШБ НИУ ВШЭ провела выездной модуль программы МВА на Байкале

Участники отработали теоретические основы и взаимодействие, после чего им предстоял переход через озеро Байкал.

Высшая школа бизнеса НИУ ВШЭ представила программу GMP

«Бизнес-лидер будущего» — первая в России программа уровня GMP (General Management Program).

В МИРБИС прошел тренинг «Эффективный руководитель. Управление бизнес-процессами»

В нем приняли участие представители 16 компаний.

Дискуссии
Все дискуссии
HR-новости
Россияне стали меньше тревожиться из-за работы

Год назад уровень тревожности россиян по поводу различных возможных проблем на работе был выше.

Уровень счастья напрямую влияет на продуктивность большинства россиян

При этом почти каждый четвертый респондент считает, что их руководитель ничего не делает для счастья сотрудников.

70% россиян отмечают сильное влияние работы на уровень стресса

Наибольший стресс создают строгие дедлайны, внезапные и большие объемы задач, а также собственные ошибки при выполнении задач.