Как стимулировать изобретательскую активность сотрудников? Платить за идеи

Анна Солдатова, Executive.ru

Вы спите и видите, как взлетите над конкурентами? А что вы делаете для того, чтобы ваши сотрудники творили, креативили и изобретали на благо вашего бизнеса?

В мае 2015 года компания Parallels начала платить своим сотрудникам за идеи изобретений. А если идеи оказываются достойными оформления патентной заявки, то сотрудник получает деньги еще дважды – по факту ее оформления и после получения патента. На реализацию программы стимулирования и работу с патентами в ближайшие пару лет Parallels собирается потратить несколько сотен тысяч долларов. О том, почему сотрудникам нужно платить за идеи и как «отлавливать» носителей ценных мыслей, Executive.ru пообщался с Александром Киселевым, патентным поверенным Parallels.

стимулирование

Executive.ru: Почему вы решили запустить программу стимулирования патентования?

Александр Киселев: Потому что быстро развиваются технологии кросс-платформенной и облачной разработки, на которых специализируется Parallels. Мы считаем, что мысли о патенте способны подтолкнуть сотрудника к поиску лучшего технологического решения, кристаллизации подхода, появлению новых творческих команд.

С ростом компании количество потенциальных светлых идей стало увеличиваться, однако изобретатели не всегда знают, что им делать с их идеей. В то же время в большой организации стало труднее собирать отклики и комментарии. Уже нельзя силами патентного отдела регулярно обходить всю компанию и выяснять, что и где происходит. Программа направлена на то, чтобы решить этот вопрос. То есть суть состоит в том, чтобы увеличить число обращений инженеров со своими идеями по продуктам, технологиям, алгоритмам к патентным поверенным компании, тем самым стимулируя изобретательскую активность компании.

Executive.ru: Кто участвует в программе?

А.К.: Программа рассчитана на наших сотрудников, имеющих навыки программирования, – в 17 странах мира, где расположены наши офисы. Также мы привлекаем к этому проекту Новосибирский государственный университет (НГУ).

Executive.ru: Почему участником проекта стал региональный вуз?

А.К.: Если вы посмотрите статистику патентных поверенных по нашей стране, то 90-95% сконцентрированы в Москве и Санкт-Петербурге. В регионах патентная работа практически не ведется. На грант Минобрнауки мы открыли в НГУ центр исследований, привлекли студентов, аспирантов и сотрудников НГУ, которые занимаются исследованиями по нашему заказу, а мы внедряем эти результаты для создания новых программных продуктов. При этом Минобрнауки предполагает, что эти изобретения должны быть патентоспособными. Поэтому мы помогаем НГУ обрабатывать их заявки на патентование. Некоторые из них уже поданы, в том числе, в российское и американское патентные ведомства.

Executive.ru: Что именно вы патентуете?

А.К.: В фармацевтическом и машиностроительном патентовании все более-менее ясно и с причинами, и с продуктом патентования. В программном обеспечении – нет. Во-первых, необходимость патентов на программное обеспечение все еще вызывает споры. До сих пор есть открытое сообщество Linux, где изобретатели могут позволить себе производить свободно распространяемое программное обеспечение. Однако факт – для охраны технических идей, концепций никто ничего лучше патентов не придумал.

Авторское право защищает от копирования непосредственно код, но не идею, заложенную в коде. Поэтому предусмотренная во всех странах процедура патентования того, что напрямую связано с кодом, алгоритмов, методов воспроизведения интерфейсов на экране, взаимодействия различных устройств, шифрования и тому подобного патентуются и должны охраняться государством так, чтобы изобретатель и компания, которая обладает патентом, могла получать доход. Parallels занимает вторую строчку по количеству оформленных патентов на интеллектуальную собственность среди крупнейших IT-компаний, созданных в России. Ее патентный портфель насчитывает 96 патентов, столько же поданных заявок в патентные ведомства США, Азии и России.

Executive.ru: На чем основана система мотивации участия сотрудников в программе?

А.К.: Абсолютное большинство сотрудников компании в процессе ежедневной работы совершает небольшие открытия. Однако они далеко не всегда стремятся сообщить об этом. Причин несколько. Одни считают, что они не делают чего-то экстраординарного, другие считают, что патентование – это зло. С этим нужно работать, менять, стимулировать.

Сумма вознаграждения – около 60 тыс. руб.: половина – при подаче заявки, половина – при выдаче патента. Еще платим за идеи, но это отдельная история. Почему платим частями? Мы хотим заинтересовывать людей не только в подаче заявки, но и в ее превращении в патент. То есть чтобы человек знал, что от него зависит конечная судьба его изобретения. Чтобы он лучше проработал идею на начальном этапе и был заинтересован в том, чтобы давать конкретные внятные ответы в дальнейшей переписке с патентными поверенными и ведомством.

Но тут нельзя говорить только о материальной мотивации. Для изобретателя патент – путь к хорошей карьере и зарплате. Я знаю людей, которые по своим личным мировоззрениям негативно относились к идее с патентованием. Но после смены работодателя все они запрашивали сведения о своих заявках и патентах, которые оформлялись в Parallels.

Executive.ru: Каковы результаты программы?

А.К.: Мы уже начали привлекать к программе молодых сотрудников (изначально у нас было очень ограниченное число изобретателей). Количество идей – кандидатов на патентование – выросло в три раза.

Executive.ru: Вы сказали, что платите и просто за идеи?

А.К.: Да. Мы платим за идеи, которые сами сотрудники считают интересными. Получится из этого на выходе патент или нет – совершенно неважно, мы все равно наградим за работу. Сумма небольшая – 3 тыс. руб., но если человек нашел время и силы написать пару страниц текста и нарисовать к нему наглядный рисунок, то мы за это платим. Во-первых, таким образом мы увеличиваем поток идей от сотрудников, во-вторых, люди нарабатывают опыт – излагать на бумаге свои светлые мысли.

Executive.ru: Каков процесс превращения идеи в патент?

А.К.: Сотруднику этого вообще знать не нужно. Все оформление берет на себя патентный поверенный компании. Но если в теории, то нужно составить заявку, которая будет отражать не только идею в понимании ее разработчиков, но и более широко и понятно ее описать, в деталях. Сделать это нужно строго в соответствии с правилами соответствующего патентного ведомства. Основные параметры: новизна, промышленная применимость и изобретательский уровень. Последнее означает, что к концепции изобретения нельзя прийти, строго следуя общеизвестным правилам, наставлениям, учебникам. Итак, первый этап – выявление идеи, второй этап – подготовка заявки, третий этап – экспертиза и получение патента.

Executive.ru: Сколько времени занимает этот процесс?

А.К.: В лучшем случае 3 года. А бывает 4-5 лет и более.

Executive.ru: Этот срок как-то можно сократить?

А.К.: Сейчас его можно сократить только в США (менее года), используя процедуру ускорения экспертизы. Но я бы не рекомендовал, тем более, если в будущем вы планируете выходить на IPO. IPO – это, по сути, очень серьезная аудиторская проверка компании. Если вы получили 100 патентов за последние 1,5 года, а до этого заявки не подавались, то налицо искусственное раздувание активов компании.

Executive.ru: Что самое сложное в работе патентного поверенного?

А.К.: Работа с изобретателями и изобретениями до момента отправки заявки. Как я уже говорил, очень многие изобретатели в IT не верят в то, что они что-то изобретают. Они вообще об этом не думают. У нас был один сотрудник, который сказал, что ему не нужен патент, и вообще он ничего нам не расскажет, потому что окружение его засмеет, если эта идея станет достоянием общественности. Поэтому задача №1 – выявить изобретателя. Задача №2 – извлечь из него внятную информацию касательно его изобретения. Задача №3 – связать изобретение с нуждами человечества. Патентование должно быть привязано к железу. Абстрактные научные концепции и способы выполнения вычислений не патентуются. А что такое код сам по себе? Рой абстрактных концепций. Задача №4 – написать структурированный текст описания изобретения на основе всего вышеизложенного, в соответствии с требованиями патентного ведомства. Описать все возможные способы применения изобретения, о которых может не догадываться даже изобретатель (кстати, иногда с ним приходится спорить, например, если он упорствует и говорит: «Я этого не изобретал, не надо этого в заявку включать»). Сделать чертежи, которые изобретатель может отказаться делать сам.

С развитием патентной программы у нас развивается и патентный отдел. Однако мы уперлись в проблему: в России катастрофически не хватает грамотных патентоведов. Поиск такого специалиста занимает бесконечно долгое количество времени. Связано это с тем, что в России схлопывается патентный рынок. Сегодня можно найти специалиста разве что в Патентном ведомстве РФ. Экспатов мы привлекать не хотим. Мы работаем с американскими патентными поверенными, но только на частичном аутсорсе. Я знаю компании, которые целиком отдали это на аутсорсинг. Если у вас 1-2 заявки в год – это вполне допустимо. Если больше – нет. Найти авторов изобретения, разговорить их, уговорить или успокоить, написать с их слов и обработать первоначальный текст заявки, – такую базовую работу нужно делать внутри компании, и быть носителем того же языка, менталитета, культуры, что и изобретатель.

Executive.ru: Каков процесс «отлова» носителей ценных идей?

А.К.: Мы регулярно проводим коллективное интервью. Тет-а-тет беседы – не тот случай, ведь патентование изначально подразумевает публичность. Поэтому 2-4 раза в год вместе с руководителями отделов собираем коллектив и в неформальной обстановке пытаемся выявить, что интересного у этих людей есть в разработке. Проводить такие встречи достаточно трудно. Ведь люди упорно молчат, а нам надо сделать так, чтобы они заговорили. И более того, начали свободно излагать свои идеи.

Executive.ru: Чрезмерная скромность изобретателей – исключительно российская черта? Почему их нужно искать и уговаривать?

А.К.: Я бы не ограничивал такое поведение скромностью.

Чем проще на Западе? Там есть культура, выработанная годами, создания продуктов массового потребления. В России и Советском Союзе существовала совсем другая практика, поскольку культуры разработки продуктов для конечных потребителей почти не было: была оборонка, космос, госзаказы, а касательно всего остального, что любит и ждет потребитель, – дефицит. Оттого и патентование продуктов для массового сектора, особенно в области разработки сложных технологических решений, было в зачаточном виде. Последние 20 лет мы учимся жить в мире капитализма, и это откладывает отпечаток на патентной системе и процессах внутри компаний. На Западе человеку сказали описать то, что он сделал за прошлые полгода, он это опишет. У нас же инженеры пребывают в творческом полете, и заставить их труднее – поэтому-то, с психологической точки зрения, встречи с патентным поверенным так важны. Для многих российских сотрудников является откровением, что право на изобретение принадлежит компании, а он является автором или соавтором патента. Его папа или мама не получали патентов в своей жизни, это знание не приходит из окружения. Вот и учимся. А чтобы быстрее учились – стимулируем.

Executive.ru: Если компания решила патентоваться, то в какой стране ей это лучше делать?

А.К.: Главное – смотреть не на место своей дислокации, а на то, где у вас находится основной рынок сбыта.

Тотально Parallels патентуется в Америке. Причин на это более чем достаточно. Во-первых, там дешевле. Получение патента в США стоит примерно $20 тыс. Для сравнения, в Европе – 50 тыс. евро. В России дешевле – примерно $3-4 тыс и менее. Но у нас возникает проблема: а что компании Parallels делать с российским патентом? Объемы продаж на этом рынке у нас крайне небольшие. Если нас начнут жутко «пиратировать», и мы увидим рост объема продаж нашего продукта – значит, мы разберемся с пиратами и будем думать, как расширить рынок. А серьезной конкуренции мы не особо боимся: разработчиков нашего уровня в России немного. Отсюда вытекает вторая причина: максимальный уровень продаж у нас – на рынке США – 45% выручки. Плюс это самый большой рынок ПО в мире. В-третьих, почему не Европа? Хотя все знают, что есть единый европейский патент, в каждой стране заявку нужно переводить на национальный язык, легализировать и т.д. К тому же, в США пошлины за поддержание патента в силе мы платим примерно раз в пять лет, а в Европе платить нужно, начиная с первого года подачи заявки. Получим мы патент или нет, а деньги дополнительные потратим.

Как быть с огромным рынком Китая? У нас есть там офис продаж, и для Parallels это самый быстро растущий рынок ПО, равно как и для мировой экономики. Но, тем не менее, если группа китайских разработчиков займется созданием местного аналога продукта нашей компании, бороться с этим будет довольно трудно. Если вы хотите вести борьбу за ваше честное имя в Китае, то сами участвовать в этом процессе не можете. Вам нужно нанимать доверенных людей, которые будут делать это от вашего имени. С другой стороны, возможность продажи в США аналогов вашего ПО, произведенного в Китае, будет заблокирована американскими патентами.

Executive.ru: По каким основным параметрам читатель Executive.ru должен понять, что его компании пора задуматься о вопросе патентования?

А.К.: Во-первых, как я уже говорил, все зависит от сферы бизнеса. Фармацевтика, машиностроение – надо патентовать. Если организация – системный интегратор, который своего ничего не производит и использует исключительно чужие решения, то патентовать тут, как правило, нечего. Если компания представляет собой высокотехнологичный стартап, если у нее есть светлые идеи, на которых она хочет заработать, то патентовать их нужно еще до того, как вы получите первую прибыль (желательно сразу же, как приступаете к разработке продукта).

Как это сделать? Использовать программу материально щадящего патентования, предусмотренную международными соглашениями. Существует международная процедура патентования по Договору о международной патентной кооперации, или PCT (Patent Cooperation Treaty) процедура, которая позволяет оттянуть подачу дорогостоящей заявки в иностранное патентное ведомство. Вы можете подать заявку в России и дальше искать инвестора, бизнес-ангела, примерно 2,5 года, оплачивая только не очень обременительные процедуры делопроизводства Международного ведомства (пока оно проводит международную патентную экспертизу, результаты которой носят рекомендательный характер). То есть вы продолжаете обладать правом на идею, на получение патента в любой стране мира, но выбор стран патентования и соответствующие траты могут быть значительно отсрочены. 

Вы доплачиваете своим сотрудникам за гениальные идеи?
Loading...
Расскажите коллегам:
Комментарии
Консультант, Красноярск

Самое печальное в том, что патенты востребованы не в России. И не совсем понятно, имеет ли сотрудник право на роялти, то есть на дальнейшее получение процентов от патента. Мне показалось, что нет, компания за 60 000 рублей покупает возможность поучать неплохую прибыль на рынке США.

Владимир Зонзов +10253 Владимир Зонзов Директор по производству, Украина
Представим диалог (по мотивам Жванецкого). Маврыкина однажды сказала Авдотье Никитичне: Дунь, а ты знаешь, что наши коровы – предательницы? - Это почему же? А потому что, с ними ведут битву за повышение надоев, а они не доятся. - А кормить их пробовали? Разовые премии авторам изобретений – это всё равно, что покормить корову один-два раза, а доить каждый день в течении N лет (срока действия патента). -------------------------------------------------------------------. А всерьёз, дело выглядит так. Прибыль сначала попадает в карман бизнесмена. И мгновенно становится «своей». Потому и появляется вопрос: зачем отдавать своё? И правда, за что постоянно «отстёгивать» роялти автору инновации? Инвестор принял все риски на себя. Он вложился в разработку-производство инновации. Он зарабатывает прибыль. Ему сначала надо вернуть сумму инвестиции, а только потом поток зарабатываемой им прибыли станет наградой за сделанную ранее инвестицию. И где здесь автор инновации? За что ему платить? А автор (патентом) защищает производство инвестора от подражателей. И платить ему надо именно за эту защиту. Иначе, подражатели быстро понизят норму прибыли. Да так понизят, что и сумму инвестиции не удастся вернуть. А зачем роялти автору? А затем, что изобретения не приходят даром. Это результат прошлого труда новатора. Пусть даже ''упало яблоко на голову''. Но, яблоню-то надо было вырастить. Яблони без ухода-селекции – дичают. Так что роялти необходимо новатору для воспроизводства его «основных фондов». И лучше расширенного воспроизводства. А отсутствие роялти исключает не только развитие производства изобретений. Отсутствие роялти обнуляет само производство изобретений. И, соответственно, в конце-концов, обнуляет производство инновационной прибыли (повышенной прибыли!) у бизнесменов.
Нач. отдела, зам. руководителя, Курск

На практике сталкивалась с тремя реакциями на идеи:

1) Вообще не не понимают и не пытаются понять
2) Присваивают себе
3) Только самые простенькие рацпредложения заканчиваются соответствующей копеечкой и бумажечкой

Поэтому, думаю, нам не до разговоров о %. Это разговоры для скорого времени, однако не на данном этапе. Причину вижу в советском менталитете: а оно тебе надо, ты что самый умный, я начальник — ты дурак и т. д.

У нас проблемы: взяли Индезит, вместо хорошей пастмассы вонючую поставили, китайскую — такое изобретение. И SAMSUNG, и BEKO сделали подобное. Индезит хуже, вот на таком уровне конкуренция.

Нач. отдела, зам. руководителя, Москва
Владимир Зонзов пишет: А зачем роялти автору?
Действительно, зачем? У нас автор изобретения имеет возможность работать в растущей и прогрессивной компании, которая растет и прогрессирует, в том числе, за счет его интеллектуального вклада. Патентование изобретения происходит за счет компании. Автор получает авторское вознаграждение. Но вместо этого изобретатель имеет возможность запатентовать изобретение своими силами, на свое имя, попытаться продать свой патент компании. А иначе за что платить роялти? Роялти выплачиваются патентообладателю. Что интереснее? Для штатного работника компании первый вариант, несомненно.
Николай Перов пишет: компания за 60 000 рублей покупает возможность поучать неплохую прибыль на рынке США.
60 000 рублей выплачиваются не за право на изобретение, так как служебные изобретения и так принадлежат работодателю. Задача материального стимулирования, прежде всего в том, что автор растет и развивается, как творческая личность. Изобретательская деятельность полезна и работнику и компании, но компания Parallels в этом вопросе проявляет инициативу. Кто-то должен проявить инициативу в этом вопросе?
Консультант, Москва

Александр, правильно ли я понимаю, что патентуются только связанные с железом изобретения? Изобретения софтверные не патентуются?

Нач. отдела, зам. руководителя, Москва

Михаил,
правильнее сказать, что не патентуются софтверные изобретения, которые нельзя связать с железом. Если новый алгоритм позволяет ускорить обработку данных, то это тема для патента. Важно указать, что не только ускоряется обработка данных, но и экономится электроэнергия, например.

Руководитель конструкторского бюро, Смоленск

У меня как то так сложилось в трудовой деятельность что все те идеи которые генерировались проектировщиками воспринимались и воспринимаются работодателями как должное. Причём не важно спроектировал двигатель стоимостью 1000 или 100000 в лучшем случае ежемесячная премия никак не связанная с новыми разработками, но почему то зависящая от выполнения плана производства. В то время как бонусы продавцов почему то привязаны к стоимости того что они продали. Вот такие парадоксы. Может где то и иначе, но я там не работал. Даже если какое либо изобретение было запатентовано или т.п., то для автора это выливалось в присоседившихся соавторов и место в списке на разовое премирование (последнее). А об роялти даже думать нечего. Все права принадлежат работодателю. Вот как то так печально. Хотя может это мне так повезло.

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи
Статью прочитали
Обсуждение статей
Все комментарии
Дискуссии
Все дискуссии
HR-новости
Россияне стали меньше тревожиться из-за работы

Год назад уровень тревожности россиян по поводу различных возможных проблем на работе был выше.

Уровень счастья напрямую влияет на продуктивность большинства россиян

При этом почти каждый четвертый респондент считает, что их руководитель ничего не делает для счастья сотрудников.

70% россиян отмечают сильное влияние работы на уровень стресса

Наибольший стресс создают строгие дедлайны, внезапные и большие объемы задач, а также собственные ошибки при выполнении задач.