В чем польза от инфобизнеса? Чем проект EdTech отличается от онлайн-школы? Чему хотят учиться россияне? О проблемах рынка онлайн-образования в России Executive.ru беседует с генеральным директором edtech-акселератора Ed2 Натальей Царевской-Дякиной.
Executive.ru: Как вы оцениваете объем рынка онлайн-образования в России в 2019 году?
Наталья Царевская-Дякина: Было несколько попыток оценить рынок, правда, данные заметно разнятся. В одном из прогнозов говорилось, что сегмент рынка дополнительного школьного образования в 2021 году составит 10 млрд руб., а сегмент профессионального образования – 11 млрд руб. Однако в исследовании РБК говорится, что уже в 2018 году объем рынка составлял 30 млрд руб. Прогноз «Яндекса» на 2019 год – более 50 млрд руб. Есть исследование платформы Getcourse, на базе которой многие школы создают свои курсы, по этим данным, только онлайн-школы в 2018 году достигли показателя 7 млрд руб.
Executive.ru: В чем разница между онлайн-школами и проектами EdTech?
Н.Ц-Д.: Если у проекта отобрать техническую часть – платформу, на которую залит контент, и этот проект останется жизнеспособным, то это – онлайн-школа. Проект может переехать на другую платформу или уйти в офлайн. И, наоборот, если у проекта отобрать один контент, залить другой контент, перебрать контент и он останется – то есть в основе технология, то это – проект EdTech.
Executive.ru: В каких секторах рынок перегрет, и в каких есть места?
Н.Ц-Д.: Думаю, ниши для роста есть везде. Возможно, перегрет сектор онлайн-школ. Офлайн-образование хлынуло в онлайн за счет повсеместного проникновения интернета, возможности технических платформ работать с тяжелым контентом, видеостримингом, аудиозаписями, проверками домашнего задания, заливки pdf. Сегмент онлайн-школ растет на 300% в год, другого подобного рынка, способного расти так быстро, в российской экономике нет.
Executive.ru: Чему учат эти школы?
Н.Ц-Д.: В исследовании компании Getcourse говорится, что половину рынка составляют школы, связанные с конкретными профессиями, карьерой, профессиональными знаниями и навыками. Вторую половину – школы, которые занимаются вопросами личного развития, эзотерики, астрологии…
Executive.ru: Как вы полагаете, как долго рынок будет расти со скоростью 300%?
Н.Ц-Д.: Пока конца этому росту не видно, потому что у пользователей есть жажда узнать что-то новое. Люди, которые никогда бы не учились в офлайн-формате, выбирают онлайн-образование.
Executive.ru: Как рынок реагирует на этот спрос?
Н.Ц-Д.: Созданием новых онлайн-школ и технических платформ. Быстро развиваются Learning Management Systems (LMS), образовательный AR/VR, ИИ в образовании, новые подходы к методологии – инфраструктурные системы, объединяющие преподавателей, учеников, учебный контент, механизмы проверки домашних заданий… Создаются маркетплейсы, куда заливаются разные форматы контента, этим контентом пользуются разные пользователи, разные создатели.
Executive.ru: Какова рождаемость и смертность образовательных стартапов на российском рынке?
Н.Ц-Д.: Только в моем акселераторе за два года в базу собрано более 1 тыс. проектов, включая такие несложные форматы как образовательные марафоны. Что касается смертности – она действительно высокая. В тех секторах, где высокая рождаемость, там и высокая смертность. Если онлайн-школа не «выстрелила», она сходит с дистанции. В целом по индустрии показатель смертности составляет, как и в любом сегменте, около 80%. Столько стартапов уходит с рынка.
Executive.ru: В чем причина этой смертности?
Н.Ц-Д.: В секторе онлайн-образования не так много предпринимателей. Рынок начинался с педагогов. Были энтузиасты, которые выкладывали в интернет учебный материал для решения проблем своего класса или школы. Например, создавали одиночный курс «Русский язык. 5 класс». Затем к процессу присоединились родители, а также методологи, которые начали предлагать новые методики, новые приемы проверки знаний. Появились проекты не для одного класса, а для, скажем так, детей друзей, друзей детей…И только сейчас на рынок приходят предприниматели.
Высокая смертность на первых этапах объясняется тем, что не всем хватает предпринимательских навыков в целом и знаний по созданию образовательных продуктов в частности. Основная проблема нашей отрасли – кадровая. Не хватает людей, которые могут написать сценарий курса, объяснить преподавателю, как вести себя в кадре (преподавание у доски и в видеоформате – не одно и то же), построить курс, сформулировать домашние задания, «сшить» разные курсы в систему, выстроить финансовые модели, научиться продвигать курсы в формате B2B и B2C. Рынку не хватает продюсеров, сценаристов, методологов, маркетологов…
Еще одна проблема – отсутствие денег. В этом сегменте очень мало инвестиций и практически нет экзитов (выходов инвесторов из проектов – Executive.ru). Непонятно, кому продавать проекты. В основном применяется дивидендная модель инвестиций, а она – не самая прибыльная, но вполне устойчивая.
Executive.ru: Проведите, пожалуйста, границу между инфобизнесом и онлайн-образованием?
Н.Ц-Д.: На днях я была в «логове» инфобизнесменов и услышала потрясающую фразу: «Если нас обзывают инфобизнесменами, значит, мы будем на этом рынке компанией №1». И они правы. В моем понимании инфобизнес – это достижение результатов без напряжения, без определенных усилий.
Executive.ru: Но возможен ли образовательный результат без усилий?
Н.Ц-Д.: В инфобизнесе нет задачи довести людей до этого результата. Инфобизнес – это больше про эмоции: «Ты сможешь! Ты сделаешь! Ты – крутой! Ты – молодец!». При этом курсы в этом сегменте очень хорошо сделаны. Там все просто и эффективно. Работающие воронки продаж, продуманные и правильно построенные сценарии курсов.
Все критикуют инфобизнес, но в его защиту можно сказать, что в России никто не учит предпринимательству, и основы того, как открыть свой бизнес, как посчитать налоги, как оценить затраты на одного клиента и прочее юные предприниматели получают из курсов инфобизнесменов, потому что школы и вузы пока этому не учат.
Executive.ru: По каким метрикам оценивается удовлетворенность студента в онлайн-образовании?
Н.Ц-Д.: По тем же самым, что и в других индустриях. Core audience – доля пользователей, дошедших до конца курса. Net Promoter Score (NPS) – готовность рекомендовать курс друзьям. Customer Satisfaction index (CSI) – индекс удовлетворенности клиентов. Retention – готовность слушателя к покупке нового курса у этого провайдера. Все они имеют свой смысл, чаще всего в онлайн-продуктах в сфере образования используется NPS.
Executive.ru: Что может заставить слушателя пройти курс до конца?
Н.Ц-Д.: Осознанная необходимость немедленно применить те знания, которые он получит на курсе. Функциональный интерес. Хотя есть проекты в сфере истории искусств, где слушатели проходят курс не потому, что им жизненно важно получить эти знания, а потому что интересно.
Executive.ru: Какие предложения на рынке онлайн-образования есть для слушателей в возрасте 40+?
Н.Ц-Д.: Предложений мало, все они сосредоточены в таких секторах как менеджмент, карьерное консультирование, повышение профессиональных навыков. Курсы в этом секторе есть у Skillbox, эта компания планирует и дальше работать в сегменте 40+. У Mail.ru и «Нетологии» есть курсы по повышению профессиональной квалификации, которые могут представлять интерес для слушателей 40+. Например, курсы для программистов, которые хотят повысить свой уровень с middle до senior. Или курсы по маркетингу, которые помогут маркетологу стать директором по маркетингу.
У «Яндекса» и Агентства стратегических инициатив есть разработки по повышению компьютерной грамотности – эти продукты готовятся в связи с повышением пенсионного возраста: государство хочет приобщить людей старшего поколения к информационным технологиям, в данном случае речь идет о курсах из серии «Как научиться работать в Excel». В 2018 году Министерство труда заявило, что будет создавать серию курсов для этих целей.
Образовательных проектов для поколения X мало, потому что российская экономика не дала ответ на вопрос, а что делать этим людям на рынке труда после прохождения учебы. С другой стороны, при оценке этой ниши надо обратить внимание на платежеспособность аудитории: в отличие от подростков, взрослые люди в состоянии платить за свою учебу самостоятельно.
Executive.ru: Как часто вокруг онлайн-школ образуются сообщества?
Н.Ц-Д.: Гораздо реже, чем в университетах и бизнес-школах. Учеба в обычном формате приводит к образованию связей: одноклассники и однокурсники поддерживают контакты долгие годы после выпуска. В онлайн-проектах я не видела ни одного примера, когда образовалось бы устойчивое сообщество.
Наталья Царевская-Дякина – директор EdTech Акселератора Ed2. Окончила исторический факультет МГУ им. М.Ломоносова по специальности этнология и антропология. После этого работала в IT-секторе. В 2003 запустила конкурс инновационных проектов БИТ, который объединял тысячи предпринимателей из 13 регионов. Затем перешла в сегмент EdTech, проработав в профильном венчурном фонде и компании «Севергрупп ТТ». Открыла акселератор Ed2 при поддержке фонда «Иннопрактика».