Владимир Пирожков: «Интересны проекты из будущего, а не из прошлого»

Однажды в 2007 году в три часа ночи по токийскому времени в номере на 35 этаже, где остановился Владимир Пирожков, раздался телефонный звонок. Звонили из Министерства экономического развития и торговли Российской Федерации. «Оказывается, есть у нас службы, чтобы своих граждан по миру «сопровождать», – говорит Владимир. Телефонный собеседник пригласил Владимира на совещание по проблемам промышленного дизайна в России. Дизайнер Владимир Пирожков к тому времени успел сделать карьеру в Citroen и Toyota. Дальнейший его рост в Toyota был затруднительным, потому что, как формулирует Владимир, он «уперся в потолок из пожилых японцев». Пирожков решил, что предложение интересно. Он приехал в Москву, а затем организовал визит министра экономического развития Германа Грефа в студию Toyota в Ницце, по результатам которого Герман Греф задал Владимиру вопрос: «Поедешь работать в Россию?».

Executive.ru: Что имел в виду Герман Греф? Он пригласил вернуться в Россию вообще или принять участие в конкретном проекте?

Владимир Пирожков: Он сказал, приезжай вообще. В тот момент Герман Оскарович был министром экономического развития, я полагаю, он считал, что нужно собирать в Россию тех, что разъехались по миру. Сейчас за рубежом много русских с очень высокой квалификацией, работающих в лучших мировых компаниях. В этом контексте и было сказано: «Приезжай».

Executive.ru: Вы его спросили, какой проект он имеет в виду?

В.П.: Спросил. Он ответил, что проектов много, и что мы могли бы создать многоотраслевой центр дизайна, где можно было бы делать и железнодорожную технику, и авиационную, и автомобильную, и космические корабли… Когда я приехал, первым проектом был дизайн окраски фюзеляжа самолета «Сухой Суперджет».

Executive.ru: А вы не ощутили недостаточную конкретность предложения «Приезжай вообще»?

В.П.: Ощутил. Я примерно так себе это представлял: я приезжаю как бы в вакуум. Но с большими чиновниками долго разговаривать не получается. Я спросил его, сколько новых моделей Волжский автозавод делает в год? На разработку новых «Калины» или «Гранты» ушло почти 20 лет. А Toyota в тот момент делала 10-15 моделей в год – на разных платформах. Понятно, что Toyota – большая компания, мировой супермаркет, что масштабы работ несопоставимы: то, что Toyota делает – Волжскому автозаводу сложно повторить. Поэтому я спросил, а что делать в России? Греф ответил: «Есть не только «Лада», есть авиация, космонавтика, морской флот, речной флот… Очень много задач». Согласен, сейчас я это вижу: задач действительно много, хотя новых проектов не так много, как должно быть.

Executive.ru: С 2007 года по 2017 вы сотрудничали с «Сухим», РКК «Энергия», «Камовым» ... О каком из этих проектов вы можете сказать, что это действительно была крутая работа?

В.П.: Интерьер космического корабля «Федерация» РКК «Энергия». Это действительно крутой проект, ради которого стоило приехать в Россию, потому что такие работы бывают только в двух странах мира раз в 50 лет. Это то, чем действительно интересно заниматься, тогда как тематика, связанная, например, с импортозамещением, мало интересна. На самом деле мы всегда умели делать что-то по-другому, чем иностранцы: космический корабль был сделан по-другому – был реализован другой подход. Ядерная программа была другая. Мы все это делали со своим драйвом, у этих проектов был иной «изюм». Я уверен, что у России очень большой потенциал именно в проектах из будущего, а не из прошлого.

Executive.ru: Почему вы создали центр дизайна «Кинетика» именно в МИСИС?

В.П.: В МИСИС меня пригласил Дмитрий Ливанов, в тот момент он был ректором института, позже стал министром образования. Он предложил организовать здесь кафедру дизайна. Но я считаю, что создавать кафедру дизайна будет не очень правильно, потому что в России сейчас 176 кафедр дизайна, а дизайна гораздо меньше.

Executive.ru: Почему?

В.П.: Потому что нет промышленности под такие вещи. У нас есть куча дизайнеров, а промышленности, выпускающей конкурентоспособный товар для людей, мало. И это проблема: в России сейчас нет достаточного количества проектов, нацеленных в будущее.

Executive.ru: Вы преподаете в МИСИС?

В.П.: Я – «плавающий преподаватель». В МИСИС я не преподаю, здесь у меня другая задача. Преподаю в «Сколково», в Массачусетском технологическом институте. В Строгановке (МГПХА им. СтрогановаExecutive.ru) преподаю транспортный дизайн. В Индии, Китае, Европе – инновации и дизайн.

Executive.ru: В чем идея «Кинетики»?

В.П.: Главная идея центра – опытное производство полного цикла. Мы можем собрать любую мечту дизайнера или инженера. Создавая новый объект, они могут здесь воплотить его в количестве от одной до ста штук.

Executive.ru: В какой «степени сырости» может быть его идея на входе?

В.П.: Она может быть достаточно сырой. Мы можем ее «доварить», довести до функционального прототипа. Главное слово здесь – «функциональный». Это будет не просто кукла, но рабочая вещь, первая вещь, которая из цифры превращается в аналоговый объект.

Executive.ru: Можете ли вы помочь автору сделать бизнес-план проекта?

В.П.: Помогаем, потому что зачастую люди не знают даже как составить техническое задание. Мы делаем очень точное техническое задание, после чего создается описание технологических операций, потом составляется смета. Бизнес-план – это немного другое.

Executive.ru: А можете ли помочь клиенту с маркетингом?

В.П.: Заказчиков, кто умеет делать маркетинг, очень мало. Но не всегда в проекте есть маркетинг. Например, какой маркетинг может быть у ракеты, которая летит в одну сторону? Но кое-что сможем подсказать.

Executive.ru: Поскольку эта ракета вылетает за пределы земной цивилизации, видимо, она вылетает и за пределы маркетинга?

В.П.: У нас все заказы не помещаются в традиционные представления. Например, мы вместе с компанией «Нейротренд» работаем над прибором для чтения мыслей тех, кто перенес инсульт.

Executive.ru: Наверное, здесь маркетинг есть, по крайней мере мы можем предположить, скольким людям, потерявшим контакт с обществом вследствие инсульта, может понадобиться этот прибор.

В.П.: Это если посмотреть на прибор только как на средство коммуникации между теми, кто перенес инсульт. А теперь представьте, что это – новый телефон.

Executive.ru: Тогда целевая аудитория расширяется в миллионы раз. А уже есть прототип?

В.П.: Да.

Executive.ru: И уже человек, перенесший инсульт, общался…

В.П.: …с другим человеком, перенесшим инсульт. Это важно, потому что это – люди, запертые в своем сознании. Идея состояла в том, чтобы человек, перенесший инсульт, мог поговорить с другим таким же человеком, который находится в другой больнице. Чтобы они начали общаться хотя бы между собой. Естественно мы можем прочитать на компьютере, о чем они говорят. Естественно, они могут пообщаться и с доктором. Но более интересная задача – дать возможность человеку, который утратил контакты с миром, пообщаться с другим таким же человеком.

Executive.ru: Можно привести примеры проектов из других отраслей в портфеле «Кинетики»?

В.П.: Мы очень внимательно работаем над новыми материалами. У некоторых университетов есть ведущие кафедры, которые занимаются цветными металлами, или наноматериалами, или композитными материалами, или тканями… Эти кафедры могут быть в разных университетах и в разном состоянии. Мы сотрудничаем с ведущими кафедрами нашего университета, которые придумывают новые материалы. Задача состоит в том, чтобы воплотить эти материалы в реальный продукт. Например, одна кафедра создала ткань, которая не горит. Они придумали костюм пожарного, в этом костюме можно зайти в пространство с температурой до 1200 градусов. Это очень круто. И это очень интересно для МЧС. Мы будем использовать эту ткань для космического скафандра «Луна-Марс» и для экипировок особого назначения.

Другой пример – суперлегкие брони. Они могут быть использованы для глубоководных батискафов, потому что выдерживают колоссальное давление. Такие варианты применения новых материалов идут через наш центр, мы их воплощаем в реальный продукт.

Executive.ru: Сколько людей работает над этим, где вы их нашли, как они пришли в «Кинетику»?

В.П.: Это – сложно выявляемые специалисты, частично приглашенные из других компаний, частично – покинувшие их по тем или иным причинам. Когда мы приглашаем человека, мы должны знать, что он – очень надежный профессионал. Сейчас в «Кинетике» работают 16 человек, многие из которых окончили Бауманку (МГТУ имени БауманаExecutive.ru). Есть, например, специалисты по работе с пластиком, операторы станков с ЧПУ, конструктора, программисты, аналитики и администрация, конечно.

Сейчас мы создаем школу, которую я называю «технологический спецназ». Там будут ребята после МИФИ, Физтеха, Бауманки, ведущих технологических вузов из Томска, Новосибирска. Важно, чтобы люди были яркие, интересные и мечтающие. Мы хотим помечтать с ними не об импортозамещенном насосе высокого давления для нефтяной платформы, а о трехмерном перемещении в пространстве, об антигравитации, о передаче мысли на расстояние. Если у России такие технологии появятся, то насос высокого давления перестанет быть актуальной темой.

Executive.ru: «Технологический спецназ» – это учебный проект?

В.П.: Это учебно-производственный фильтр, который мог бы фильтровать из большого количества талантливых инженеров небольшое количество суперспециалистов, которые решают технологические, по-настоящему инновационные вопросы.

Executive.ru: А на этих людей есть спрос в российской экономике?

В.П.: В 2007 году, когда мы с Германом Грефом затевали историю с многоотраслевым центром промышленного дизайна, был сделан мониторинг промышленности: у кого есть какие проекты на ближайшие 10-15 лет. Тогда мы не набрали много проектов, но сейчас я вижу, что промышленность восстанавливается: созданы технологические мощности. Однако в 2020 году закончится или частично закончится государственный оборонный заказ. Многие предприятия встанут перед вопросом, что они будут производить вместо танков и ракет. Мы в принципе готовы обсуждать эти вещи, потому что мы, в том числе, занимаемся целеполаганием для таких компаний. Мы помогаем создавать технические задания на новые продукты. Вот, например, тот же «Уралвагонзавод» – я уверен, у них сейчас вопрос, что делать после 2020 года.

Executive.ru: Вы имеете в виду, что оборонный заказ закончится в рамках конкретного бюджетного или технологического цикла? Он же не может кончиться вообще?

В.П.: Вам заказали 600 танков, и вы купили станки для их производства. А потом вам заказали шесть танков для поддержания парка. Производственные мощности избыточны. Что вы будете делать со станками и с персоналом? Вам нужно думать на будущее. Есть перспективные проекты, которые мы можем предложить, потому что они имеют колоссальный экспортный и технологический потенциал. Те заводы, которые сейчас заточены на выполнение гособоронзаказа, должны думать об этом, иначе в 2020 году они попадут в технологический провал, потому что у них не будет готового к производству продукта.

Если руководитель завода – человек с целеполаганием, он должен понимать, что будет делать его предприятие в следующие 20 лет: технику для освоения Арктики или Дальнего Востока – снегоходы, болотоходы, а также трактора тяжелые, трактора легкие, технику для приусадебного хозяйства, сити-фермерства и так далее. Делать продукт из будущего, а не из прошлого. Трактора типа «Кировец» больше не так нужны, потому что больше нет таких огромных полей. Фермерские хозяйства менее масштабны, чем советские колхозы.

Executive.ru: Кто из числа россиян, имеющих опыт работы в западных компаниях, которые тоже уперлись в «потолок своих пожилых японцев»?

В.П.: Я не буду называть фамилии, скажу только, что я знаю около 10 человек. Это люди, которые имеют опыт от 10 до 18 лет работы в ведущих технологических компаниях мира.

Executive.ru: В отличие от вас, они будут иметь в России конкретную «точку» для приземления, то есть, находятся в более выгодной позиции?

В.П.: Я это делал специально. Я же был одним из первых, кто уехал. Мне нужны были мои 18 лет, чтобы «прокачаться Западом» и вернуться. Им нужны были их 10-18 лет. Они поехали назад, соответственно, прошли такой же цикл. Но я приехал на пустое место, а сейчас у нас есть центр, который будет магнитом для таких ребят.

Executive.ru: Что будут делать те специалисты из МФТИ, Бауманки, которые попадут в ваш «технологический спецназ», если не найдут себе применения в российской экономике?

В.П.: Уедут за границу. Посмотрите, какая ситуация сложилась, например, в Англии. Английская инженерная школа очень сильная, но инжиниринга там нет, потому что в Англии – финансовая экономика. Они убрали все свое производство в другие страны – в Азию, в Европу, Австралию. Соответственно английские инженеры, которые отучились в Англии и являются гражданами Соединенного королевства, работают во Франции, в Германии, в Италии, в Австралии, в Америке и т.д. При этом английская инжиниринговая школа славится на весь мир, они во всем мире рулят. Реально рулят.

То же самое можно делать и здесь. Почему мы должны говорить, что каждый должен остаться в России? Да, мы должны возвращать наших людей, но мы же не можем их заставить работать в России? Если ему больше нравится жить в Калифорнии – пускай живет! Если мы ему дадим супершколу здесь – это будет его Альма-матер. Я с глубоким уважением отзываюсь об Американской школе, которую сам окончил в Швейцарии.

Я хочу работать на российской территории, я нашел здесь для себя привлекательные условия и создал привлекательные условия для других ребят – кто-то из них останется, кто-то уедет… Мы будем делать свою территорию привлекательной для себя, иностранцев, для тех же английских инженеров, для наших ребят – какая разница? Мы сюда наймем итальянцев, которым сейчас мало платят. Пусть сюда приедут итальянцы, давайте посоревнуемся за рабочие места.

Executive.ru: Последний вопрос – об автопроме. В одном из интервью вы сказали, что для России актуальна идея новой «копейки». Вы продолжаете так считать?

В.П.: Да. Все это будет, причем, в ближайшее время. Пресса всегда хочет увидеть результаты прямо сейчас. Посмотрите, что делает Горьковский автозавод. 10 лет назад их спасательным кругом была «Газель», а теперь появились «Газель Next», «ГАЗ-он Next», «Урал Next», которые вполне конкурентоспособны не только на внутреннем, но и на международном рынке. Они не просто взяли разработки BMW или Mercedes, а сделали аутентичный российский продукт, который нужен россиянам. Не такой сложный, но очень-очень конкурентоспособный. На основе одной кабины они конструируют разный коммерческий транспорт, это очень грамотная работа. У ВАЗа тоже будет очень большой скачок. Потому что «Веста» и Х-Ray – это совершенно новые автомобили, которые абсолютно меняют культуру качества. У ВАЗа ожидается около 16 новых моделей, в том числе новая «Нива», которая будет называться «Лада 4х4».

Расскажите коллегам:
Комментарии
Генеральный директор, Санкт-Петербург

В технологическом плане Россия сильно деградировала за последние 15 лет.

Директор по развитию, Москва

Мега интересная тема!

Участвовал в МИСИС на организованном ими мероприятии Maker Faire Moscow 9, 10 сентября 2017г. со своим проектом-хобби "Компошлем" и даже получил ленточку "Maker of Merit" за особо интересный проект (за дизайн). :)

Очень рад, что есть такие центры притяжения!

Мероприятие пользовалось большим успехом.

В общем, молодцы!



2
Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи
Статью прочитали
Обсуждение статей
Все комментарии
Дискуссии
Все дискуссии
HR-новости
Россияне стали меньше тревожиться из-за работы

Год назад уровень тревожности россиян по поводу различных возможных проблем на работе был выше.

Уровень счастья напрямую влияет на продуктивность большинства россиян

При этом почти каждый четвертый респондент считает, что их руководитель ничего не делает для счастья сотрудников.

70% россиян отмечают сильное влияние работы на уровень стресса

Наибольший стресс создают строгие дедлайны, внезапные и большие объемы задач, а также собственные ошибки при выполнении задач.