«Партия роста» на внеочередном съезде в Москве 4 июля 2016 года утвердила список кандидатов на выборах в Госдуму. Лидер партии – бизнес-омбудсмен Борис Титов (на фото в анонсе), выступая на съезде, подчеркнул, что в новейшей истории России страна еще никогда не переживала шестиквартального спада и снижения инвестиций на протяжении 12 кварталов. За три года, по его словам, Россия потеряла более 6 млн рабочих мест.
Накануне съезда Борис Титов и руководитель экспертного совета партии профессор Яков Миркин провели пресс-конференцию, в ходе которой обозначили позицию «Партии роста» по наиболее острым экономическим проблемам.
«Партия роста» уже влияет на экономическую повестку дня страны, считает Борис Титов. – Над нашей программой «Экономика роста» работали очень крупные специалисты – и академические ученые, и практики из инвестиционных и консалтинговых компаний. Нам удалось показать экономическую программу на достаточно высоком уровне. В результате, если вы заметили, на Петербургском международном экономическом форуме-2016 спикеры, включая первых лиц, подчеркивали, что нам нужна не только экономическая стабильность, борьба с инфляцией, но и рост.
Эксперты и предприниматели, с которыми я общаюсь, говорят, что нам нужно объединиться с Центром стратегического развития Алексея Кудрина и найти компромиссное решение, потому что наши программы очень близки. Действительно, 9 пунктов из 10 направлений, которые мы предлагаем в экономике роста, совпадают по многим параметрам. Однако сторонники Кудрина стоят насмерть по первому пункту: никаких налоговых изменений, никакого стимулирования бизнеса, даже инновационного. Они выступают только за жесткую кредитно-денежную политику. Только за затягивание поясов. Между тем развития экономики при затягивании поясов не бывает. Все успешные экономические реформы происходили там, где государство стимулировало рост. Именно так происходил выход из кризиса в странах Европы и Азии. Тем не менее, мы сотрудничаем с Центром стратегического развития, передаем им наши предложения по другим вопросам (реформирование контрольной, надзорной деятельности, судебная реформа…). Мы вообще охотно раздаем наши наработки всем государственным и общественным организациям, которым они интересны. Именно этим я объясняю то, что в публичном пространстве стали звучать не только идеи стабилизации экономики, но и идеи роста. Тот факт, что «Единая Россия» на своих мероприятиях стала формулировать идеи «роста и благосостояния», нас не может не радовать. У нас нет закрытых данных, мы готовы делиться методиками, математическими моделями, результатами исследований.
Главный KPI программы «Экономика роста» – высокопроизводительные рабочие места. Росстат считает по странной методике – чем выше зарплата, тем более высокопроизводительным считается рабочее место. Естественно, что в кризис, когда зарплаты сокращаются, по методике Росстата сокращается число высокопроизводительных рабочих мест (минус 1,5 млн в 2015 году). Мы с Федеральной налоговой службой считаем совершенно иначе – по добавленной стоимости, с учетом прибыли и амортизации. Причем, мы делаем различные расчеты по отраслям – методика адаптирована к 16 различным видам деятельности. По нашей методике число высокопроизводительных рабочих мест – растет. Мы видим, что этот рост в разных регионах и отраслях – неодинаков.
При этом, благодаря сотрудничеству с ФНС, мы видим, что общее количество рабочих мест в стране сокращается. Компании в бухгалтерской отчетности показывают штатное расписание. За три года число рабочих мест в России сократилось на 6 млн или на 10%. Эти люди или ушли в «тень», или живут на уровне ниже потребительского минимума.
Что касается «закона Яровой». Мы написали письмо руководителю Совета Федерации с просьбой не принимать этот проект, но услышаны не были. Я считаю этот законопроект неэффективным, потому что хранить данные в таком объеме операторам связи попросту невозможно. Это требует огромных инвестиций, однако работа эта будет бессмысленной, потому что трафик по сетям передается в шифрованном виде, и далеко не факт, что все владельцы платформ передадут ключи.
В бизнес-сообществе сейчас обсуждается возможное повышение НДС до 25% с одновременным снижением социальных взносов. Специалисты оценивают эту идею по-разному: у нее есть свои недостатки и преимущества. Я считаю, что НДС труден в администрировании, и поэтому его нужно реформировать, например, заменить на более простой в управлении налог с продаж (НСП) но, возможно, не сейчас, а позже. Оборотные налоги, в том числе НДС или НСП в моем понимании должны быть инструментом экономической политики государства, а для этого они должны быть дифференцированы по отраслям и регионам. Например, для продуктов питания такие налоги должны быть ниже, чем для товаров роскоши».
Руководитель экспертного совета «Партии роста» профессор Яков Миркин (на снимке) в своем сообщении обратил внимание на следующие факторы:
1. Российская экономика более волатильна, чем экономики других стран. Так, например, в период кризиса 2008-2009 годов она просела больше, чем другие национальные экономики.
2. Экономика РФ сверхконцентрирована. Доля государства составляет в экономике в целом – более 50%, в том числе в банковском секторе – тоже более 50%.
3. В России создана «экономика запретов». Ей свойственна сверхтяжелая регулятивная нагрузка. За последние три года зафиксирован рост объемов Уголовного кодекса – в 2,1 раза, Кодекса об административных правонарушениях – в 2,7 раза. Объем нормативных актов увеличивается по экспоненте. Также нашей экономике свойственна сверхтяжелая налоговая нагрузка, нацеленная на борьбу с «человеком ворующим», укрывающимся от налогов и вывозящим капитал.
4. Специализация экономики – «обмен сырья на бусы» – доля нефти и газа в экспорте товаров и услуг составляет ~60%, с учетом металлов, лесоматериалов и удобрений ~70%. От продажи сырья зависит 50% доходов федерального бюджета.
5. Россия критически зависит от состояния экономики Европы, от спроса ЕС на российское сырье – за период с января по апрель 2016 года доля ЕС в экспорте и импорте составила 43,6%. Это очень уязвимая позиция для РФ, поскольку ЕС ставит цель в перспективе снизить до минимума поставки российского газа в Европу.
6. Россия критически зависит от импорта. В станкостроении импорт составляет >90%. В электронной промышленности – 80-90%. В тяжелой промышленности – 60-80%. В фармацевтике – 60-80%.
7. В стране произошла деиндустриализация. В 2015 году мы производили один трамвай, четыре троллейбуса, 200-250 металлорежущих станков в месяц. В год мы производим один пиджак на 60 мужчин и одно платье на 20 женщин. Деиндустриализация приводит к потере производственных компетенций.
Отметив также недостаточный масштаб российской финансовой системы, недоступность кредита и другие факторы, Яков Миркин определил такое состояние как «экономика в колодках» и сформулировал возможные сценарии экономического развития
«Цунами»
Вероятность – 15%. Внешний удар (курс доллара США до 1,0-0,95 к евро, цены на нефть до $30-35 за баррель, «финансовая инфекция» от шока на рынке акций США или других факторов). Обострение кризиса внутри России, политический шторм, замыкание, антизападничество, маргинализация идей, уход в «башню из слоновой кости». Результат: бойкот, страна – изгой. Страна раритетной техники. Морально устаревающая страна. Негативный кадровый отбор. Сверхвысокие политические риски. Страна – надлом. «Большой Иран», «Большая Венесуэла».
«Замороженная экономика»
Вероятность – 40%. Полузакрытая стагнационная экономика с устаревающими технологиями. Стабилизация на более низком уровне. Все процессы заморожены, заграница потихоньку сокращает зависимость от России как якорного поставщика сырья. От «Бразилии» к «Большой Колумбии».
«Управляемый холод»
Вероятность – 35%. Из верхов вежливо удаляются «управляющие активами», «приватизаторы» и «надзорные». Вместо них – в минуты роковые для отечества – появляются молодые маршалы. Эффективные менеджеры, технические специалисты, патриоты, взявшие экономическую власть. Победа? Нет, это – модернизация «паровоза». Все работает, все металлические части начищены, но это – «паровоз», а не современный локомотив.
«Внезапный поворот»
Вероятность – 5-10%. Экономика роста. После второй мировой войны этот путь прошли 15-20 экономик. Все технические инструменты известны. Другая риторика. В экономике – «прагматичный либерализм». В международной политике – замораживание конфликтов. Вместо «внутреннего капкана», вместо политики «дележки сжимающегося пирога» – политика, в которой все подчинено росту, модернизации, качеству и продолжительности жизни. «Другое» государство – «государство развития», «центральный банк развития», «Минфин развития». Development Economics.
KPI экономики роста
- Норма инвестиций – 30-32% ВВП, сегодня – 18-20%.
- Налоговая нагрузка – 28-32% ВВП, сегодня – 37-38% ВВП.
- Конечное потребление государства – 14-15% ВВП, сегодня – 18%.
- Монетизация (М2/ВВП) осторожно растет с 43-45% до 80-100%.
- Насыщенность кредитами до 70-80% (сегодня 40-45%).
- Инфляция, процент снижается до 2-4%.
- Рубль – «умеренно ослаблен» к доллару и евро.
- Капитализация рынка акций – до 100-120%.
- Огосударствление – с 50-60% до 20-30% экономики.
- Доля инвестиций через офшоры падает с 70-80% до 20-30%.
- Рост доли среднего и малого бизнеса в ВВП – до 60-70%.
Цель реформ Яков Миркин определил так: открытая, социальная рыночная экономика, универсальная, основанная на производстве высокой добавленной стоимости, прошедшая модернизацию, поддерживающая высокое качество и продолжительность жизни на уровне первых 10 экономик мира.
Политика финансового форсажа, по мнению эксперта, должна включать в себя (индикаторы):
- Последовательное наращивание финансовой глубины (денежная масса М2 / ВВП) в 2,5-3 раза.
- Развитие внутреннего кредита: рост насыщенности экономики долговыми активами в 2-2,5 раза.
- Снижение немонетарной инфляции в 2-2,5 раза.
- Снижение налогового бремени на бизнес.
- Ограничение конечного потребления государства.
- Рост доли накопления в ВВП в 1,5-2 раза.
Эксперт подробно проанализировал административные инструменты, которые позволят добиться этих целей в таких областях как управление кредитом, налоговое стимулирование роста, валютный режим и подчеркнул, что в мировой экономике есть множество примеров того, как страны преодолевали экономический застой и начинали динамичное развитие. Их опыт можно и нужно применить в России.
Я точно такую же жизнь прожил, только мои годы - пятидесятые, те же 2,50 на России и 3.50 на Союзе... И точно, как и Вы, был пропагандой!...не зная, что эти 2.50 не получали люди в отдалённых селах и городах, которые каждую зиму вымерзали, погибали в странных войнах, не имели возможности получать нормальное воспитание и образование, у которых был один путь- спиваться!...
А вы можете конкретизировать, где такое было, что люди не имели возможности для жизни и только один был путь? Я выше там написал про Байкальск, про то, что родители мои приехали в город, получили квартирку в бараке, через год двухкомнатную нормальную. Ведь Байкальск не был закрытым городом, никаких лимитов. Любой мог приехать, если было желание. Таких городов было много. В Иркутской области это еще Железногорск, другие, где развивалось производство и требовались рабочие руки. Да, я знаю, что в больших городах долго стояли в очередях на жилье, но в маленьких было проще с этим. Так что любой в Союзе имел возможность найти себе работу и жилье. А ведь общежития еще давали сразу, как только устраиваешься на работу. А на работу устроиться было очень просто на рабочие должности.
Так это было по всей стране, до 1962 года сельские люди не имели паспортов, не имели денег!...крепостными были!...Они могли бы зарабатывать деньги на производстве и продаже сельхоз продуктов, но налоги на каждое дерево, свинью, корову и пр. были такими, что делали это производство убыточным. Что они вынуждены были делать?... Нелегально добывать себе денег на бутылку, бутылка стала валютой, пошел самогон. Там пятидесятилетние уже были глубокими стариками., в эти сети попадала и молодёжь, вырывалось не немного, потому что и образование было невысоким(неполноценным скорее)...Не все имели возможность покидать своих родителей, в городе многие не приживались, а уж то, что жилья небыло ...многие до конца жизни по общагам скитались... Что мы раньше говорили...? такая ситуация "воспитывалась" советской властью!...
Я слышал эту байку, по-видимому, она имеет под собой какие-то основания, но она противоречит тому, что я знаю о истории страны и истории нашей семьи.
20 век был временем урбанизации. Он начался с того, что 70% населения жило в деревнях, а закончился тем, что 70% населения живет в городах. Если крестьяне были крепостными, то как они переезжали в те места, где была работа? Стройки из каких источников пополнялись людьми, новые города?
Теперь к моей семье. И по папиной и по маминой линии дедушки и бабушки уехали из деревень, в которых жили наши предки в Сибири лет триста до этого. Дедушка по папиной линии уехал до войны. Мамина семья уехала после войны. Обе семьи уехали в один и тот же рабочий поселок, благодаря чему я сейчас могу писать на этом форуме.
К сожалению, дедушки бабушки уже не живы и я не могу сейчас спросить о том, как они получали паспорта? Понятно, что возможность эта была. Каков был порядок, разрешительный или уведомительный? я не знаю, но могу узнать, когда в следующий раз буду в Ленинской Библиотеке. Наверняка есть информация об этом.
Ничего себе "байка"!... это - трагедия народа, цивилизации русской!... Мои родители в 1933-34 году бежали от голодомора на юге Украины, Мама, сама из Курска, училась в то время в Одессе, а отец из Запорожской области, прорвался через заградотряды, не выпускавшие людей из зоны голода, завербовались где-то в России, прибыли по вербовке в Сочи и там встретились. Вот только об этом отец не любил говорить, как не любил говорить и о войне!... После войны мы с отцом часто до позднА читали книги, иногда слышно было радио "свободу", Я конечно "осуждал"!, в школе говорили, что льётся ложь оттуда, да и слышать такие вещи было и самому страшновато, может поэтому он не особенно распространялся... А я воспитан был уже советской школой...
В ВУЗе стычка на экзамене, правда, относительно благополучно для меня закончилась, относительно....поставили "отл."!, но вскоре лишили стипендии..., я вынужден был повторить четвертый курс...
Описанная история не имеет прямого отношения к обсуждаемому предмету. Мы говорили о том, что есть миф о крепостном положении крестьян в тридцатые годы. Вы сами его опровергли, когда рассказали про вербовку. Моя бабушка, когда говорила про то, как они переехали с дедушкой, говорила, что они завербовались. Ну то есть ездили по деревням вербовщики и на стройки людей созывали и созывали в рабочие поселки, где нужны были рабочие руки.
А голодомор - это совсем другая история. Не о том, что паспортов не было, а о перегибах при сборе продовольствия на нужды экспорта или о неурожае, точно там уже трудно разобрать.